Луи де Берньер - Бескрылые птицы

Маленькая насмешка истории: в одном столетии греки сражаются за независимость против турок, а в следующем — турки сражаются за независимость против греков. В финальной битве последней войны греки потеряли 70 000 человек, а турки — 13 000.

В Смирне разражается заключительная катастрофа войны. Настало время для христиан стать зеркалом мусульманских несчастий. Насмотревшись на то, что греческие войска сотворили с Анатолией, турки настроены поквитаться.

Нуреттин-паша требует к себе архиепископа Хрисостомоса — смутьяна-церковника, который и лишил его должности губернатора Смирны в 1919 году. Он отдает архиепископа в руки турецкой черни, которая беспощадно калечит священника, пока одна сердобольная душа выстрелом не кладет конец его мучениям. Поблизости французский патруль, но он не вмешивается.

Поджигают армянский квартал и вскоре полностью уничтожают европейский и греческий районы. Турки кивают на греков — мол, это сделали они, чтоб нам не досталось. Греки ведь все сжигали при отступлении. Однако греческая армия ушла днями раньше. Одни говорят, подожгли армяне, чтобы туркам не досталось. Другие объясняют пожар тем, что в домах засели армянские снайперы, а выкуривать их огнем — обычная армейская практика. Поджог, считают третьи, — дело рук турецких солдат, дабы сокрыть то, что они сотворили с гражданскими армянами, чьи выпотрошенные после надругательства тела лежали в домах, и дабы армяне уж точно навсегда отсюда убрались. Одни винят Мустафу Кемаля, другие — Нуреттин-пашу, подстрекателя и демагога. Кто-то винит турецкую армию, кто-то — неуправляемых боевиков, явившихся поживиться нашармачка. Другими словами, каждый винит кого-то другого и презирает его за то, что произошло с красивейшим, счастливейшим и самым процветающим портом Леванта. В конечном счете, истинная вина лежит на Венизелосе и союзниках, в особенности на Дэвиде Ллойд Джордже.

В гавани команды военных кораблей союзников смотрят на город, что превращается в пекло, и толпы отчаявшихся христиан на причалах. Суда здесь для эвакуации соотечественников, но не для помощи местным жителям. Вначале турецкие и союзнические патрульные катера не дают христианам сесть на корабли, но потом капитаны и команды, не стерпев подобной жестокости, пускают их на борт. В результате они спасают около 200 ООО человек, но многие так и не простили им долгого выжидания.

Помощь слишком запоздала для выброшенного за борт, застреленного и покоящегося под маслянистой водой Георгио П. Теодору, купца и торговца всякой всячиной, завсегдатая борделя Розы, создателя и дарителя прекрасного павильона в неоклассическом стиле в городе Эскибахче.

Да, это снова я, Георгио П. Теодору, к вашим услугам, купец и филантроп. Может, вы запамятовали: это я возвел насосную станцию на въезде в Эскибахче и я же угостил вас несколько пространным описанием города, а также пересказал события, сопутствовавшие унижению Леонида-учителя, когда на него водрузили вьючное седло. Интересно, что сталось с Леонидом, жив ли он вообще? Он определенно получил то, за что ратовал, и наверняка скакал от радости, когда объявились Старые Греки. Правда, вряд ли он радовался бы теперь, когда Старые Греки свалили, оставив нас по горло в пресловутом дерьме перед мстительными турками, вышибающими наши двери.

Вы застали меня врасплох, друзья мои, и ход моих мыслей может показаться немного бессвязным, но если вы сочтете мою речь слегка невнятной и заметите, что нить моих рассуждений уплывает в сторону, вы, конечно же, простите меня, ибо в сей самый момент я медленно погружаюсь сквозь маслянистые воды на дно гавани прекраснейшего города, каким была Смирна. Я, так сказать, по горло в пресловутом дерьме, только в самом метафорическом смысле, ибо в действительности с головой пребываю в морской воде.

Если вы неважно плаваете, друзья мои, вы становитесь просто никудышным пловцом, когда полностью одеты. Это закон природы, с которым не поспоришь. Я с час или около того доказываю это на своем опыте. Рано или поздно приходится отказаться от борьбы, и груз намокшей одежды в сочетании с крайней изнуренностью, вызванной паникой и физическим напряжением, заставляют наконец примириться со смертью и начать долгий медленный спуск в темное царство крабов и камбалы, водорослей, утонувших якорей, инкрустированных мидиями и моллюсками-блюдечками, непонятных обрывков канатов и ржавых тросов.