Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Эта прибыль такого риска не стоит. Во всяком случае, я так рисковать не буду. Я заработал тебе… — Тут Пол Чой смолк.

Четырехпалый зыркнул на него. Сплюнув на палубу, он передал управление Пуну Хорошая Погода и прошел на корму к роскошным сиденьям с подушками, расставленным там полукругом.

— Иди сюда, Прибыльный Чой, — скомандовал он. Испуганный Пол Чой сел, куда было велено. Теперь они остались наедине.

— Прибыль всегда прибыль, — цедил обозленный У. — Тебе причитается десять тысяч. Этого хватит на билет на самолёт до Гонолулу и обратно и на десять дней отпуска вдвоем. — Заметив промелькнувшую на лице сына радость, он улыбнулся про себя.

— Я не вернусь, — смело заявил Пол Чой. — Никогда.

— О, ты вернешься. Теперь вернешься. Ты рыбачил в опасных, ети его, водах.

— Я не вернусь никогда. У меня американский паспорт и…

— И японская шлюха, хейя?

Пол Чой уставился на отца в ужасе, что тот знает, потом ярость овладела им, и он вскочил, сжав кулаки.

— Она не шлюха, клянусь всеми богами! Она замечательная, она — леди, и её родители…

— А ну тихо! — У старательно прикусил язык, чтобы не вставить крепкое словечко. — Очень хорошо, она не шлюха, хотя для меня все бабы — шлюхи. Она не шлюха, она — императрица. Но ведь она из-за Восточного моря, из тех, ети его, дьяволов, что распинали Китай.

— Она — американка, американка, как и я, — вспыхнул Пол Чой, ещё крепче сжав кулаки, готовый наброситься на отца.

Моряк, стоявший на руле, и Пун Хорошая Погода приготовились вмешаться, но не подавали виду. В кулак Пуна скользнул нож.

— Я — американец, и она американка из семьи нисэй [273] Нисэй (яп., досл, второе поколение) — родившиеся в Америке и достигшие взрослого возраста к началу Второй мировой войны граждане США японского происхождения. Название применяется в большей степени к японцам с Восточного побережья. Японцы с Гавайских островов и Западного побережья были интернированы во время войны из опасения, что они могут выступить на стороне Японии. , и её отец воевал в Италии с Четыреста сорок вторым [274] Сформированный из нисэй 442-й ударный отряд, воевавший в Европе, получил наибольшее число наград за всю историю американской армии и прозвище «Батальон „Пурпурное сердце“» (по названию награды, вручаемой за одно боевое ранение). и…

— Ты — хакка, один из Рожденных в Море У, лодочных жителей, и будешь делать, что скажу я! Ты будешь повиноваться, Прибыльный Чой, ох как будешь! Хейя?

Пол Чой стоял перед отцом и, как он, дрожал от ярости, стараясь не струхнуть, потому что старик был грозен во гневе и за его спиной был Пун Хорошая Погода и остальная команда.

— Не обзывайте её! Не обзывайте!

— Как ты смеешь наступать на меня с кулаками? На меня, давшего тебе жизнь, давшего тебе все? Кто открыл тебе все возможности, даже возможность встретить эту… Императрицу Восточного моря? Хейя?

Полу Чою показалось, что его крутануло страшным порывом ветра. На него снизу вверх смотрел Пун Хорошая Погода.

— Это Капитан Всех Флотов. Ты должен почитать его! — Стальной рукой моряк пихнул его назад на сиденья. — Капитан сказал: сиди. Так что сиди!

Помолчав, Пол Чой угрюмо спросил:

— Откуда вам известно про неё?

— Призываю всех богов в свидетели, какого я породил обалдуя, обезьяну с мозгами и манерами деревенщины! — заорал вышедший из себя старик, брызгая слюной. — Ты что, думаешь, за тобой не следили? Не оберегали? Разве я пошлю крота к змеям или цивилизованного щенка к заморским дьяволам без защиты? Ты — сын У Санфана, главы Рожденных в Море У, а я свое защищаю от врагов. Думаешь, у нас мало врагов, которые могли отрезать тебе «тайный мешочек» и прислать мне его, чтобы только досадить? Хейя?

— Не знаю.

— Так теперь знай, и очень хорошо знай, сын мой! — Четырехпалый У понимал, что эта стычка не на жизнь, а на смерть и что нужно быть мудрым, каким должен быть любой отец, когда сын в конце концов бросит ему вызов. Бояться он не боялся. Он проделывал это со многими сыновьями и потерял лишь одного. Но он был благодарен Тайбаню за сведения о девице и о том, кто её родители.

«Это и есть ключик, — думал он, — ключик к дерзкому мальчишке от Третьей Жены, чья „золотая лощинка“, покуда она была жива, оставалась сладкой и нежной, как свежая альбула [275] Альбула — рыба, распространенная во всех тропических и субтропических морях. . Может, позволить ему привезти эту шлюху сюда? Какая-никакая девка дурачку нужна, пусть называет её как хочет. Ха, леди! Говорят, у дьяволиц из-за Восточного моря и волос-то на лобке нету! Какая гадость! В следующем месяце пусть привозит сюда свою проститутку. Если родители отпустят её одну, значит, точно шлюха. А не отпустят, на этом и конец. А я пока подыщу ему жену. Да. Вот только кого? Одну из дочерей Прижимистого? Или Ландо Маты, или… Погоди-ка, эта молоденькая полукровка… Не училась ли она тоже в Золотой Горе, в школе для девочек, в знаменитой такой школе? Какая этому ослу разница, чистокровная она китаянка или нет?