Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Столько смертей, насильственных смертей, — с грустью произнесла Пенелопа. — Видеть, как все они рождаются и умирают… ужасно. Бедная бабуля! И все же, когда пробил её последний час, казалось, она уходит с миром, со своей милой улыбкой на губах.

— Наверное, это судьба. Её и всех остальных. Они ведь лишь делали то, что должны были делать, Пенн. В конце концов, история нашей семьи ничем не отличается от других. Мы — британцы. Война веками была нашим уделом. Как и в твоей семье: один дядя, военный моряк, погиб в море во время Великой войны; другой убит под Эль-Аламейном [180] Эль-Аламейн — небольшой город на севере Египта. В 1942 г. — место сражений между германо-итальянским африканским корпусом генерала Эрвина Роммеля и Восьмой британской армией. , твои родители пали жертвой «блица»… Обычная история. — Его голос посуровел. — Нелегко объяснить подобное чужаку, верно?

— Нелегко. Нам всем пришлось повзрослеть так быстро, да, Иэн? — Он кивнул, а она через минуту добавила: — Ты лучше бы переоделся для ужина, дорогой, а то опоздаешь.

— Брось, Пенн. У тебя час длиннее, чем у меня. Мы там появимся ненадолго и уйдем сразу после ужина. Что… — Зазвонил телефон, и он снял трубку. — Да? О, привет, месье Делан.

— Добрый вечер, тайбань. Я хочу доложить о дочери мадам де Вилль и её зяте, месье Эскари.

— Да, прошу вас.

— Я очень опечален тем, что имею несчастье приносить такие плохие новости. Эта авария — как это вы называете, удар в бок — произошла на Верхнем Карнизе на самом выезде из Эза. Водитель встречной машины был пьян. Это случилось примерно в два часа ночи, и когда приехала полиция, месье Эскари был уже мертв, а его жена — без сознания. Доктор говорит, что она поправится, но опасается, что её… её внутренние органы, детородные органы, могут остаться навсегда поврежденными. Ей может потребоваться операция. Он…

— Она об этом знает?

— Нет, месье, ещё не знает. Но мадам де Вилль знает — ей сказал доктор. Я встретил её согласно вашим указаниям и обо всем позаботился. Я вызвал специалиста из Парижа на консультацию в Ниццу, и он прибывает сегодня днем.

— Есть ещё какие-нибудь повреждения?

— Снаружи — non. Сломана рука в запястье, несколько порезов, ничего особенного. Но… бедная мадам Эскари в страшном смятении. Я был рад, что приехала её мать. Это помогло, очень помогло. Мадам де Вилль остановилась в «Метрополе», в люксе, я встретил её в аэропорту. И буду на постоянной связи.

— Кто вел машину?

— Мадам Эскари.

— А другой водитель?

Последовала пауза.

— Его зовут Шарль Сессон. Булочник из Эза. Он возвращался домой после карточной игры вечером с друзьями. У полиции есть… Мадам Эскари клянется, что его машина шла по встречной. Он не помнит. Конечно, он очень сожалеет о случившемся. Полиция предъявила ему обвинение — управление автомобилем в нетрезвом виде и…

— У него это первый случай?

— Non. Non, какое-то время тому назад его останавливали и штрафовали.

— Какую ответственность он понесет по французским законам?

— Будет суд, а потом… Не знаю, месье. Других свидетелей не было. Может быть, штраф, может, тюрьма — не знаю. Может, он вспомнит, что ехал по правильной стороне дороги, кто знает? Приношу извинения.

Данросс задумался.

— Где живет этот человек?

— Дом номер четырнадцать по Рю де Верт в Эзе.

Данросс хорошо помнил эту деревушку, расположенную неподалеку от Монте-Карло: довольно высоко в горах, весь Лазурный Берег раскинулся внизу, открывается вид от Монте-Карло до Италии и от Кап-Ферра до Ниццы.

— Благодарю вас, месье Делан. Я послал вам по телексу десять тысяч американских долларов на расходы мадам де Вилль и все остальное. Если нужно будет что-то сделать, пожалуйста, сделайте. В случае чего немедленно звоните мне… Да, и попросите этого специалиста сразу связаться со мной, как только он осмотрит мадам Эскари. Вы уже говорили с месье Жаком де Виллем?

— Нет, тайбань. Вы таких указаний не давали. Позвонить?

— Нет, я сам позвоню. Ещё раз спасибо. — Данросс положил трубку и рассказал все, не касаясь внутренних травм, Пенелопе.

— Как это ужасно! Как… как бессмысленно!

Данросс смотрел в окно на закат. Это он предложил молодой паре отправиться в Ниццу и Монте-Карло, где они с Пенелопой так прекрасно отдыхали: замечательная еда, дивное вино и немного азартных игр. «Судьба, — подумал он, а потом добавил: — На все воля Твоя, Господи!»

Он набрал домашний номер Жака де Вилля, но не застал его и оставил сообщение с просьбой перезвонить.