Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Откуда у тебя все это? — рявкнул Мок.

— Это мое. Я… я даю деньги в долг и собираю етич…

— Где у тебя офис?

— Он… он в Третьем переулке, рядом с Абердин-роуд.

— Давай пойдем и посмотрим.

Мок отпустил молодого человека, и тот уставился на него с прежней злостью, без тени страха.

— Сначала отдайте мои деньги! — Он повернулся к толпе, взывая к ней: — Вы видели, как он взял их! Я честный ростовщик! Это слуги заморских дьяволов, и вы все их знаете! По закону заморских дьяволов нельзя обыскивать честных граждан!

— Верните ему эти етические деньги! — крикнул кто-то.

— Если он дает в долг…

В толпе пошли рассуждения, а Рябой Цзинь, приметив небольшой просвет в людской гуще, рванул туда. Зеваки расступились, позволив ему промчаться переулком и раствориться в потоке людей. Когда же в погоню за вымогателем устремился Очкарик У, толпа сомкнула ряды, оттеснила его и повела себя угрожающе. Мок велел детективу вернуться. Пользуясь неразберихой, исчез и старик.

— Ну его, этого безродного подонка! — устало отмахнулся Мок. — Это всего лишь негодяй из триад, ещё один молодчик из этих поганых триад, которые наживаются на несчастье законопослушных граждан.

— Что вы собираетесь делать с деньгами этого, ети его, молодца? — крикнули из задних рядов.

— Отдам в приют для старух, — так же грубо крикнул Мок. — Иди и наложи в ухо своей бабушке!

Послышались смешки, толпа начала расходиться, любопытствующие отправились по своим делам. Через мгновение поток прохожих обтекал Мока и Очкарика У, как вода — камни на реке. Когда полицейские вернулись на главную улицу, Мок вытер лоб.

— Цзю ни ло мо !

— Вот именно. Почему они так ведут себя, главный сержант? — спросил молодой детектив. — Мы же хотели помочь им. Почему старик не сказал, что ублюдок из триад вымогает у него деньги?

— О том, что такое толпа, в учебниках не вычитаешь, — добродушно пояснил Мок, который знал, что рвение юности — вещь преходящая. Очкарик У был новенький, один из недавно поступивших на службу в полицию выпускников университета. Он не входил в личное подразделение Мока. — Не переживай. Никто из них не хочет иметь с нами дела, потому что мы — полицейские. Они считают, что мы помогаем лишь себе, а им не пособим никогда. В Китае так было всегда с тех пор, как появился первый полицейский.

— Но это же Гонконг, — с гордостью произнес молодой человек. — Мы же другие. Мы — британская полиция.

— Да. — Сержант ощутил внезапный холодок в душе. Ему не хотелось разочаровывать юношу.

«Я тоже когда-то был предан королеве и флагу гуйлао. Однако прошел другую школу. Когда мне потребовалась помощь, защита и безопасность, я ничего этого не получил. Ни разу. У британцев было богатство и власть, но они проиграли войну дьяволам из-за Восточного моря. Война лишила их репутации, они присмирели. Великие тайбани очутились в тюрьме Стэнли, как простые воришки. Даже тайбани Благородного Дома и Великого Банка и сам губернатор. Их посадили в Стэнли, будто обычных преступников, вместе с женами и детьми, и обращались с ними как с дерьмом!

И хотя в конце концов они посрамили восточных дьяволов, им никогда уже не суждено было вернуть прежнее господство и славу.

Теперь и Гонконг другой, и вся Азия, прежнему уже не бывать. Англичане год от года становятся все беднее, теряют могущество. Как они могут защитить меня и мою семью от преступников, если у них больше нет богатства и власти? Мне платят гроши и обращаются как с падалью собачьей! Теперь моя единственная защита — деньги. Деньги, обращенные в золото, чтобы можно было бежать, если придется, или деньги, вложенные в землю или дома, если бежать не понадобится. Как без денег дать сыновьям образование в Англии или Америке? Заплатит благодарное правительство? Не даст ни единого, ети его, медяка. А я ещё должен рисковать жизнью, чтобы на улицах не было всех этих, ети их, триад, карманников и кусков дерьма прокаженного, которые устраивают беспорядки!»

Мок поежился.

«Безопасность семьи в моих руках, как это и было всегда. О, сколько же мудрости заложено в поучениях наших предков! Позаботился обо мне комиссар полиции, когда понадобились деньги, чтобы отправить сына на пароходе, хоть третьим или четвертым классом, учиться в Америку? Нет. А Змея позаботился. Он одолжил десять тысяч долларов всего под девять процентов. И мой мальчик отправился, как мандарин, на самолёте „Пан-Америкэн“ с деньгами на три года обучения. Теперь он дипломированный архитектор. У него есть „грин кард“, а в следующем месяце будет американский паспорт. Тогда он сможет вернуться, и никто его и пальцем не тронет. Он поможет защитить мое поколение и защитит свое, и поколение своего сына, и сыновей его сына!