Сергей Пылёв - Избранники народные

…Хоронили Анатолия Ивановича на главном воронежском кладбище — "Коминтерновском", уже закрытом для обычных покойников. Ритуля выбила для мужа место на Аллее Славы, неподалеку от наших ребят, погибших на подлодке "Курск". Правда, пришлось ей для того упорно походить по властным коридорам. В конце концов Маргарите Николаевне уступили. Так-таки зачли Фефилову его сорокалетней давности участие в штурме кабульского дворца Дар-уль-аман. Были и ружейный салют, и батюшка, тонкий, высокий, который, раскинь он руки, слился бы воедино с частоколом деревянных кладбищенских крестов. Храмовый хор под стылой и словно отвердевшей небесной просинью пел неспешно, выразительно и чисто херувимскими голосами. При всем при том в чине заупокойной литии основным был протодьякон с голосом силы и тяжелой густоты большого Благовеста, перед широтой звучания которого все другие клирики воспринимались разве что подзвонными колоколами.

Через год на просевшей могиле Фефилова поставили памятник. Без крутизны, но со вкусом: на густо-черном мраморе созданный немецкими архитекторами дворец Дар-уль-аман, больше похожий на крепость в стиле неоклассицизма (его название с фарси переводится как образец изысканной и поэтичной восточной философии: "Вместилище Спокойствия"). И на фоне этого взятого отчаянным штурмом Спокойствия — Анатолий Иванович в каске и с белой опознавательной повязкой на руке, какие у нас принято раздавать тем мужчинам, которые на похоронах будут нести крест, гроб и венки.

Маргарита Николаевна попросила меня сочинить достойную надпись для надгробной плиты: "Толя говорил, что ты поэт…" Однако все, что я предложил ей, она с досадой отвергла. Разные там "Вернуть нельзя, забыть невозможно", "Нам так тебя не хватает"… И тогда я вдруг вспомнил о девизе екатерининского "Наказа".

Маргарита Николаевна заплакала и расцеловала меня.

Так на памятнике Фефилова-Пушкина появился девиз императрицы: "Блаженство каждого и всех".

Ныне имени Ленина.