Леонид Сергеев - Летние сумерки

Они подошли к ее дому и некоторое время молча постояли у изгороди. Потом Геннадий сказал:

— До свиданья, Катя! Еще раз с Новым годом! — и, поцеловав ее в щеку, направился в сторону своего вагона.

Катя долго не могла уснуть — вспоминала каждую подробность вечера и торопила время, чтобы поскорее наступил новый день, когда сможет увидеть Геннадия.

Но на следующий день они не встретились, и еще несколько дней Геннадий не появлялся на станции.

Школьники заметили — с их «учителкой» что-то происходит: она рассеянно слушала, сбивчиво рассказывала, то и дело посматривала в окно на вагоны строителей, а заслышав рокот дрезины, выбегала на улицу. Катя видела — ребята обо всем догадываются: на переменах девчонки косились на нее, хитро улыбались, шушукались, а Попов прямо ей в лицо усмехался. Катя краснела, опускала голову и спешила скрыться за дверью учительской.

Они встретились случайно, когда Катя возвращалась из школы, а Геннадий сошел с пригородного. Как и в новогоднюю ночь, Геннадий весело поздоровался, сказал, что ездил в город за инструментом и шутливо спросил:

— Ну, когда мы займемся математикой?

Катя была не в силах что-либо ответить, только улыбнулась и пожала плечами. Геннадий понял ее состояние.

— Понимаете, Катя, — серьезно начал он, — нас ведь все время посылают то на одну стройку, то на другую, все время новые места, новые впечатления. Я непоседа… Года два назад попробовал осесть на одной станции, обзавестись семьей… Не по мне это… А на дрезине мы обязательно прокатимся, как только закончим ветку…

Горький комок подступил к горлу Кати, она повернулась и побежала домой.

Через месяц строители все чаще стали поговаривать о предстоящем отъезде; разбирали террасы, сжигали всякий хлам, и однажды утром Катя увидела, что вагоны с полотна исчезли. В тот день в классе было тихо, даже Коля Попов ничем не развлекал ребят и, как казалось Кате, смотрел на нее с жалостью. Впервые за всю зиму Кате стало тоскливо в Займищах, ее потянуло в город, к родным и подругам. Кто-то из учеников поднял руку, о чем-то спросил, но Катя ничего не слышала, смотрела на пустынную запасную колею, и ее глаза наполнялись слезами.

В конце февраля в воздухе почувствовалось приближение весны: в тени снег темнел и оседал, а на солнцепеке уже во всю плавились дырявые снежные корки. Иногда по вечерам налетала пурга и крутила снеговороты по закостенелому насту, но днем уже по стеклам ползла слепящая рябь, и пол становился желтым от солнца.

В марте с крыш закапало и в лужах появились льдинки, как битое стекло. Коля Попов притащил в школу маленького снеговика и предложил запихнуть его в школьный погреб.

— Простоит до следующей зимы или не простоит? — спросил он Катю.

Катя только улыбнулась.

А потом наступило лето и на Займище со всех сторон стал наседать лес, и снова станция превратилась в невидимку: поезд проносился, пассажиры ее и не замечали, разве только два-три окна, мелькнувшие в листве.

Биография моя самая обычная. Мало того, что никак не могу найти себя — перебрал кучу профессий и ни в одной ничего толком не достиг, еще и с женщинами все получается шиворот-навыворот. Все оттого, что для меня главное — независимость. Я не выношу давления со стороны кого бы то ни было, и не могу делать то, к чему не лежит душа. К тому же, я долгое время хотел встретить красивую женщину, хотел собрать воедино лицо Элизабет Тейлор, грудь — Софи Лорен, а ноги — Брижжит Бордо, и добавить к этому характер моей матери. Понятно, такую женщину трудно найти, но я не терял надежду.

В прошлом году я чуть не женился на более-менее красивой, неглупой женщине — личности в полном смысле слова. Мы познакомились на выставке «Франция сегодня». Чего меня туда понесло, и сам не знаю. Вроде, решил взглянуть на западные автомашины, всякие бытовые штучки — пошел просто убить время, благо было воскресенье.

Выставка располагалась в Сокольниках, а там, как известно, полно торговых точек и столиков под тентами, можно перекусить, затянуться дымком сигареты — сиди себе, разглядывай отдыхающую публику или заведи беседу с какими-нибудь парнями, вроде тебя, или с пьяницей философом — с кем очутился за одним столом, — лучше с симпатичной одинокой посетительницей выставки. Там, в Сокольниках, всегда интересно, но французы сделали еще интересней: девицы с национальными флажками ходили меж столиков, бесплатно раздавали красочные каталоги и буклеты, а за небольшую плату предлагали хорошее французское пиво.