Леонид Сергеев - Заколдованная

Дед потушил трубку, высыпал в баночку пепел, поклонился и вышел на улицу. Было не ясно, что означал этот поклон и кому он предназначался. То ли мне в назидание, как представителю безмозглого поколения, то ли своим друзьям, как ритуал закрытия их собрания. Впрочем, дед всегда красиво уходил, только в тот раз сделал это слишком рано — наверно, по ошибке, но это и простительно — он был чересчур взволнован.

Как ни странно, красивые и мощные сентенции деда возымели свое действие: с того дня мне стали глубоко безразличны богатые люди и даже деньги превратились почти что в фантики.

Однажды, чтобы «восстановить жизненные силы», меня отправили на дачу к тете Груне. Мне было тогда двенадцать лет — как раз тот возраст, когда в каждого мальчишку вселяются вначале самовлюбленность и уверенность, потом какое-то смутное чувство, похожее на любовь. Я не был исключением, правда, у меня все шло в обратной последовательности, и мое чувство было далеко не смутным.

В дачном поселке жила худая светловолосая девчонка с задумчивой, блуждающей улыбкой и огромными темными глазищами, как два паука. Ее настоящее имя было Юлька, но все звали ее Тихоня, потому что она говорила слишком тихо. Юлька была такая красивая, что я боялся на нее смотреть — чуть завидев ее, сразу опускал голову. Если в тот момент Юлька и заговаривала со мной, я все равно ее не слышал, только видел, как двигаются ее губы; а когда однажды Юлька прикоснулась к моей руке, я онемел, словно обмороженный.

Я и боялся Юльку, и в то же время меня тянуло к ней. И потому что она была красивой, и потому что смотрела на меня как-то загадочно… Я успокоился только, когда обнаружил, что Юлька плохо играет в футбол, а поскольку подходил к ней с меркой своих приятелей, то естественно, и многие другие Юлькины достоинства сразу причислил к недостаткам: худобу и плавные женственные движения, любовь к музыке и цветам и даже ее улыбку. Я осознал свое заблуждение только через год (на следующее лето) и снова потянулся к Юльке, но к тому времени уже немного отрезвел и чувствовал себя увереннее.

Юлька, кроме красоты, обладала еще одним положительным качеством — умела слушать. Это было как раз то, что я ценил в девчонках превыше всего, потому что, повторюсь, был невероятно болтлив. В то время я спешил себя утвердить, и каждому незнакомому человеку выкладывал все, что знал, причем для большей убедительности надувался. В кругу знакомых, которые уже не раз слышали мои рассказы, обычно придумывал небылицы и опять-таки был в центре внимания.

Юльке я рассказывал о велосипедах. О сложном устройстве велосипеда, о трудностях управления машиной и сохранении равновесия, об опасностях, подстерегающих гонщика на каждом шагу. И Юлька всегда внимательно слушала. Прижмет лицо к ветке или рейке забора, улыбается и слушает. Иногда я рассказывал какой-нибудь страшный случай из своей жизни, когда бы на волосок от гибели, тогда улыбка с Юлькиного лица исчезала, а ресницы начинали так часто хлопать, что ощущался ветер. Под конец, чтобы закрепить успех и взбодрить Юльку, я небрежно бросал:

— А вообще, водить машину несложно. Главное, не бояться синяков.

Я уже говорил, что на самом деле катался на велосипеде мастерски (это было единственное, в чем достиг настоящего успеха), довел технику вождения машины до высокого класса; мог даже на ходу проделывать разные трюки. Но больше всего любил просто раскрутить педали и катиться «без рук». Легко, играючи, небрежно. Как-то, подражая дяде, я спросил Юльку:

— Знаешь, кто лучше всех ездит на велосипеде?

Я думал, Юлька будет долго гадать, но она сразу откликнулась:

— Знаю. Ты!

После этих слов я задрал голову, расправил плечи и ходил по поселку, как петух.

Рассказывая Юльке про велосипеды, я заметил, что она перенимает кое-какие мои словечки и даже копирует жесты — это особенно притягивало меня. Как-то само собой я стал ходить за Юлькой, точно привязанный. Мой приятель Колька, тоже велосипедист, как-то сказал:

— Она морочит тебе голову. А ты ходишь за ней, как тень (он процитировал кого-то из взрослых).

Другой бы обиделся, а я нет — знал, что Колька мне просто-напросто завидует. Я видел и чувствовал — Юлька тоже нравится ему, и втайне ревновал ее… Колька почему-то редко ко мне подъезжал, когда я был один, но стоило ему увидеть меня с Юлькой, сразу подкатывал:

— Здорово! Как дела?

И начинал болтать о велосипедах: какая там у него цепная передача или как он по ступеням крыльца съезжал.