Сьюзен Баркер - Сайонара

– Сато-сан, – мягко произнес Мураками-сан, – клянусь, я никогда не обсуждал вашу личную жизнь с девушками из хостесс-бара. Возможно, это сделал кто-то другой. Девица выставила вас дураком. Я поговорю с Мамой-сан – ей следует держать этих сучек под контролем.

Он шагнул ко мне, делая руками успокаивающий жест.

– Тогда от кого она могла услышать всю эту ложь о моей жене?

– Я никогда не распространял ложных слухов о вашей жене.

Я онемел от ярости. Да как он смеет? Я же собственными ушами слышал, как он шептался об этом со своими подпевалами в курилке?

– Лжец! Я сам слышал! Из-за вас спустя столько лет все вокруг продолжают считать, что моя жена покончила с собой! Что еще вы придумали, чтобы очернить ее имя и вывалять нас в грязи?

Я кричал, как безумец, но мне было все равно. Пьяный блеск исчез из глаз Мураками-сан.

– Сато-сан, вы хороший человек, первоклассный работник, но мне кажется, вам следует взять отпуск и обратиться к психиатру…

От этих лицемерных речей сердце мое учащенно забилось в груди. Казалось, звук его ударов раздается по всей крыше отеля.

– Посмотрите на себя! Это вам нужна помощь психиатра! Разве это я ради собственного удовольствия распространяю вокруг безумные лживые сплетни?

– Все случилось среди бела дня! Множество свидетелей видели, что она сделала. Об этом писали в газетах!

Ты видишь, какому злу мне приходится противостоять? Этот лжец не остановится ни перед чем!

– Еще одно слово о моей жене, – предупредил его я, – и вы пожалеете об этом.

Однако Мураками-сан не собирался останавливаться.

– Я понимаю, вы ощущаете вину за ее смерть, но вы не правы! Вы должны перестать постоянно обвинять себя! Все знали о том, что она была слегка не в себе…

Мураками-сан снова продолжительно икнул. Это стало последней каплей. Не сознавая, что делаю, я прыжком преодолел разделявшее нас расстояние в четыре или пять метров и неуклюже ударил Мураками-сан. Он покачнулся и, подняв фонтан брызг, с грохотом свалился в джакузи, обрызгав хлорированной водой мри брюки и туфли. На мгновение Мураками-сан исчез под пенными брызгами, а я стоял и смотрел на него, обезумев от гнева. Наконец он вынырнул – отплевываясь, выкатив глаза, седые волосы прилипли к черепу, как шерсть выдры. Кашляя и барахтаясь, Мураками-сан поспешно отплыл к другому краю бассейна. Там он выкарабкался на берег и улегся, словно на пляже – халат с попугаями прилип к телу. Он кашлял и кашлял, пытаясь выпихнуть из легких воду. Вряд ли Мураками-сан мог серьезно удариться – все вокруг было сделано из пластика.

Меня захлестнула волна отчаяния. Не имеет значения, достаточно ли серьезным был повод, я не имел права вести себя как варвар. Я повесил голову – как делаю это сейчас, отлично понимая, что ты недовольна мною.

– Я не хотел, – промолвил я, глядя, как Мураками-сан хрипит и барахтается на плиточном полу. Пара рассерженных, налитых кровью глаз встретились с моими. – Я ухожу. Глупо было приходить сюда. Лучше оставить этот вопрос на рассмотрение руководства.

Оставив Мураками-сан барахтаться в агонии на полу, я вошел внутрь здания, ощущая глубокий стыд. Разве можешь ты гордиться мужем, который вел себя так недостойно? Сегодняшней ночью не только Мураками-сан опорочил тебя.

Впрочем, покаяние не заглушило мой гнев. Как он посмел утверждать, что мне требуется психиатрическая помощь? Он, который пошел на преступление ради удовлетворения своих гедонистических желаний? Который забыл о чести и совести ради омаров, танцовщиц и джакузи с видом на ночную Осаку? Что за душевная болезнь поразила человека, решившего так беззастенчиво использовать юную девушку без гроша в кармане? Скоро он лишится возможности злоупотреблять своим положением, и именно я позабочусь об этом, размышлял я, удаляясь по мрачному коридору.

Я решил вернуться в больницу, чтобы проведать госпожу Танаку. Затем отправлюсь на работу, чтобы проверить все до единого счета, которыми занималась госпожа Ямамото. Если доказательств будет недостаточно, то в понедельник утром в главном офисе «Дайва трейдинг» Марико подтвердит правдивость моих слов. От воспоминаний о Марико заболело сердце. Мы же с тобой знаем, в глубине души она девушка хорошая. Девушка, которой просто нужна помощь, чтобы вырваться из порочного круга.

У лифта я нажал кнопку вызова. Занято. Над лифтом загорелась цифра «29», и дверь со звоном отворилась. С первого взгляда я не узнал мужчину в лифте. Рядом с ним стояла дородная иностранка с короткой стрижкой и круглыми, как у хомяка, щеками. Мужчина походил на престарелого хиппи с бронзовой от загара кожей и свисающими на глаза волосами. Пара была облачена в саронги и плетеные сандалии. Мужчина широко улыбнулся мне.