Ларс Густафссон - День плиточника

— Жил. Когда-то.

— А еще ты вроде бы живописью занимался? Картины писал, маслом.

— Было дело, писал. Но с этим покончено.

— А картины куда подевались?

— Как насчет кофе? — крикнул Аффе в сторону кухни.

Щепка прикидывал, как бы продолжить разговор. Надо же, как странно все обернулось. Чудной нынче день, то и дело натыкаешься на всяких сумасбродов. И все они так или иначе связаны с прошлым.

— Не знаю, слыхал ты об этом или нет. Я еще в школе хорошо чертил и рисовал. Гораздо лучше других. Мог так срисовать старую латунную фляжку во всех переливах света, со всеми отблесками и прочим, что учительница рисования себя не помнила от восторга. Мог изобразить скомканную бумажку со всеми складками и тенями в нужных местах. Учителя чуть ли не побаивались меня. Вначале думали, будто я мухлюю. Но я и не думал никого обманывать.

Ну вот, учительница хотела, чтоб я пошел в Академию, на художника выучился, стало быть. Но ничего не получилось. Папаша решил, что я должен работать в мастерской; конечно, я бы вполне мог настоять на своем. Но в то время работы было невпроворот.

— Твой отец чинил культиваторы, газонокосилки и все такое, верно?

— Ага, и напрокат давал. Год-другой вкалывали не разгибая спины. Потом он скоропостижно скончался, но для меня было уже поздновато начинать учебу. Хотя живопись я не бросил. Даже продавал кое-что двум старым девам, которые держали антикварный магазин. А они продавали мою мазню своим обычным клиентам. Некоторое время спрос был, и неплохой. Писал я, понятно, не какой-нибудь там модерн. Не в стиле эпохи, как говорится. Модерн — это не по моей части. Но и базарной пачкотней мои картины тоже назвать нельзя. Для такого магазина они были в самый раз. Пейзажи и все такое. Большие, красивые норландские пейзажи.

— Это где было? В Юханнесхове?

— Нет, черт подери, в Рутебру. Уже после папашиной смерти. Я чинил старую мебель и для разнообразия писал картины.

— Мне, между прочим, пейзажи очень по душе.

— И вот в один прекрасный день приходят ко мне какие-то люди и спрашивают, не хочу ли я написать кое-что для них. На условиях комиссионного вознаграждения, так сказать. Им нужен лапландский пейзаж. Как у Хельмера Осслунда 8. Но осслундовские картины к тому времени очень уж выросли в цене. Ладно, сел я на поезд, съездил в Стокгольм поглядеть на Осслунда. В Музее современного искусства. Замечательный художник. И не очень сложный. Ладно, говорю им, будет вам Осслунд, но взамен гоните двадцать тысяч. Причем десять тысяч вперед, на краски, холст и прочее. Н-да, здорово было. В Норланде мне бывать не доводилось, но к тому времени я успел написать столько северных пейзажей, что в точности знал, как там все выглядит. Синие тени на белом снегу. Заметь, тени всегда дополнительных цветов. И лиловые горные березы, что распускаются в мае. Ну, в общем, эти типы пришли снова и заплатили по уговору. И заказали еще несколько картин. Только не думай, будто я подписывался как Хельмер Осслунд. Что ты, мне и в голову не приходило. Я на такой обман не способен.

— Ясное дело. Но может, кто другой их так подписывал.

— Может. Я не знаю. Не вникал. Кстати говоря, во всякой картине, во всяком рисунке есть, пожалуй, толика обмана. Верно ведь, а? К примеру, ты рисуешь дерево. Все замечательно. Но ты ведь не создал дерево по-настоящему. Ты всего-навсего делаешь вид, будто создал его. Может, и само дерево просто розыгрыш, изображение чего-то еще? Почем мы знаем, что это не так?

— Сказать по правде, я про это никогда не думал. Н-да. Наверно, так оно и есть.

— И вот какой-то субъект воссоздает карликовую березу, которую Хельмер Осслунд создал еще в двадцатые годы, причем гораздо лучше, чем он. Пишет картину с картины, верно? Естественно, напрашивается вопрос, что уж такого скандального и дурного в том, чтобы написать плагиат с плагиата. Ведь один плагиат уже был. Это изначально обман и выдумка — так в чем же разница? Я могу нарисовать стул с натуры. Но создать его я, черт побери, не могу, правда? Хотя, наверно, куда бы лучше создавать стулья, а?

— За это платят похуже, так?

— Мне эти молодчики платили все больше и больше. Подозреваю, что они огромные бабки заколачивали на моих пейзажах. Но и мне кое-что отстегивали. Спрашивают, может, аванс увеличить, чтоб кооперативную квартиру купить, ну я и согласился, конечно… Переезжаю с женой и сынишкой в Упсалу. В эту вот квартиру, которую кистью заработал.

Как все ж таки насчет кофе? Ясно, не дадут. Ладно. Нет так нет.