Денис Осокин - Овсянки (сборник)

что мы знаем о земле? довольно многое. мы произносим это слово с наибольшим напряжением души. вода и ветер земли не слабее — но нас не пугают. небо мы плохо чувствуем — улыбаемся и ему, и над ним. ветер для нас — имя самого любимого и равнодушного бога. земля — бога самого любимого и страшного. именно запах сырой земли способен свести с ума в долю секунды — раздавить с одинаковым успехом и радостью и ужасом. цепенеть от ветра — самое большое что мы в жизни любим. прогулка по пашне — самый сильный для нас поступок — на большее мы вообще не способны. главные знания о земле можно свести к девяти пунктам. 1) земля всегда женщина. неважно какого рода имя ее в языке. и есть ли вообще в языке категория рода. 2) женщины больше всего на свете любят на нее ложиться. им не больно — ни на гравии ни на щебне ни на мокрых разбитых мостовых. они боятся испачкать одежду — поэтому обычно раздеваются догола. им не так страшно оказаться застигнутыми и не успеть одеться — если ложатся на утренних пирсах или на ночных тротуарах во всех местностях. (этого боится мужчина.) обычно бывает такая картина: с расстегнутыми брюками мужчина лежит на совершенно голой женщине — сливочной спиной трущейся о любую землю. он сильно удивлен. 3) каждому человеку для удачной сексуальной жизни совершенно необходимо практиковать контакты на земле: на холмах — в лугах — на песке — на осенних листьях — где угодно. чем чаще — тем лучше. но хотя бы один раз в год. иначе внутри все просохнет — и год будет прожит вне земли. 4) мужчинам полезно мастурбировать на землю. продляется жизнь — и мужское здоровье. для мужчин это вообще почти универсальное средство от многих житейских бед. у женщин вот нет такого простого способа. 5) земля бывает празднична — (беременна или же именинница — у кого как) — в разные дни в июне. поэтому совсем не шутки страшные запреты на нечуткость к земле допустим русских зеленых святок — особенно в духов день — и всех нерусских эквивалентов этого периода. сегодня вот между прочим семик. с самого утра мы только о земле и думаем. 6) звук [э] — позывной земли. 7) бывает в течение часа или двух — или половины или целого дня — ходишь с тяжелейшим чувством будто лопата или кусок земли лежит на твоей груди — и ощутимо давит — затрудняя жизнь. в такие моменты обычно занимаешься текущими делами — не бросаешься взбудораженный в кровать или к мерзавцу-доктору. землю эту с груди убрать трудно. иногда помогают продолжительные горячие телесности: физические исступления любви. чем старше мы — тем чаще с нами случаются эти неприятные земляные приступы. так проявляется страх смерти. это он пришел — и лег без примесей — без неба без воды. надо по возможности не обращать на него внимания — чтобы не сделать себе еще хуже. приступ пройдет. 8) горсть земли в инвентаре колдуна — предмет номер два. под номером один — поясок с узелками-ветрами. самый сильный колдун — тот кто больше ничем не пользуется. у человека ведь две руки. 9) больше всего о земле знают чуваши. и называют ее словом щер (çĕр).

в марте — даже не в апреле — правда в марте на редкость горячем — почти без снега уже — на рынке города лузы — севернее которого кировская область переходит в архангельскую — девушка покупала купальник. стояла за раскладушкой-прилавком внутри палатки — в синих джинсах — с голой ко всем спиной — к продавцу грудью. пасмурное но теплое солнце и весь лузский рынок на нее осторожно смотрели. спина в родинках. куртка на раскладушке. лифчик и кофточка в руках у продавца — раскрашенной грустной дамы. руки девушки шарили по спине — пытались справиться с блестящей застежкой. нет — не то. руки освобождают от оранжевых бретелек плечи. продавец неодобрительно протягивает ей привычную белизну. девушка ее — на себя и щелк. надевает кофточку и куртку. движется по рынку к выходу.

в мазовецком городе здуньска-воля — во время большого веселья — к нам подошел сильно выпивший войчеховский и спросил кто у нас самый любимый автор? войчеховскому было лет тридцать семь — он успел изучить философию в варшаве и теперь изучал математику в познани — в школах преподавал что-то. гарсиа лорка. — ответили мы. войчеховский медленно поднял глаза. ни слова не говоря подошел к шкафу — и застучал о него головой. да так сильно — что шкаф гудел и качался. очки у войчеховского слетели на пол. а все вокруг перестали тискаться и курить — и на него уставились. мы впервые столкнулись с такой адекватной реакцией на имя лорки. поэтому сами немедленно кинулись к шкафу — и застучали головой в другую его дверцу. о! о! — кричал войчеховский. о! о! — кричали мы. в наших действиях не было и капли фальши. фиолетовый лунный лорка может быть это видел. нашу зависть от хрящей души. нашу костяную ногтевую радость.