Махмуд Теймур: Живи, Египет!

Нельзя не заметить следы этого влияния в рассказах Альфреда Фарага и отчасти Абуль Муаты Абу-н-Нага. Оно выражается в стремлении вскрыть социальные причины изображаемых явлений, объяснить поступки героев их принадлежностью к определенной общественной среде.

Популярных в Египте писателей Юсуфа ас-Сибаи, Ихсана Абдель Куддуса и Мухаммеда Абдель Халима Абдаллу египетская критика причисляет обычно к романтическому направлению в литературе. Большинство их произведений посвящено темам любви и охотно читается, главным образом молодежью. Их романы и повести широко экранизируются египетской кинематографией.

Вместе с тем у Юсуфа ас-Сибаи есть немало рассказов о простых тружениках. К числу таких принадлежит и рассказ «Проблеск», в котором с большой теплотой, хотя и с известной долей сентиментальности, изображен счастливый миг в жизни бедного сапожника Мадбули, узнающего, что его сын успешно сдал экзамены в школе и сможет учиться дальше.

Ихсан Абдель Куддус в одном из последних своих сборников рассказов — «Женщины с белыми зубами» — неожиданно проявил себя как писатель незаурядного сатирического дарования. То иронически, то добродушно он высмеивает тех, кто пытается в новые времена жить устаревшими представлениями о морали и нравственности. В рассказе «Купальник для дочери мастера Махмуда» хороший и незлой человек, мастер Махмуд выдерживает нелегкую борьбу с самим собой, прежде чем сделать маленький, очень маленький шаг вперед по пути признания новых и устрашающих его своей «аморальностью» норм поведения женщины, а именно ее права носить на пляже купальник.

Умерший в 1970 году писатель Абдель Халим Абдалла редко выходил на протяжении своей творческой жизни за рамки традиционных сентиментально-романтических сюжетов. Рассказ «Платье невесты», написанный целиком в традиционной романтической манере, привлекает поэтичностью изображения патриархальных, уходящих в прошлое обычаев египетской деревни. Борьба за подойник, символ власти в доме, между свекровью и невесткой — одна из таких отживающих черт крестьянского быта.

В современной египетской новеллистике много авторов-женщин. Первые женщины-писательницы и поэтессы появились в Египте еще в начале века. Все они были представительницами известных аристократических и литературных семей. Сейчас, когда широко распространилось женское образование, когда с каждым годом намного возрастает число работающих женщин, женщины, занимающиеся литературным трудом, отнюдь не редкость. Рядом с именами Бинт аш-Шати (на русский язык переводились ее рассказы), Латифы аз-Зайят (у нас переведен ее роман «Открытая дверь») появляются все новые имена женщин-писательниц. В своих произведениях они затрагивают прежде всего проблемы брака, семьи, общественной морали. Ихсан Кемаль — одна из талантливых новеллисток, рассказы которой, несмотря на их специфически «женскую» тематику, нельзя назвать «дамской» литературой. Они лишены сентиментальности, в них чувствуется острота ума и ясность взгляда их автора. Героини Ихсан Кемаль — деятельные, мыслящие женщины — явление типичное для сегодняшнего Египта. Такова и героиня рассказа «Наизнанку», желающая хорошенько разобраться в характере своего будущего мужа, дабы не повторять печального опыта соотечественниц, почти не имевших права общаться со своим нареченным до свадьбы. Вопросы, которые встают перед Саусан, когда она убеждается, что жених ее не тот человек, с которым следует связывать свою жизнь, отражают сегодняшнее положение египетской женщины, уже во многом более свободной, чем два десятилетия тому назад, но вместе с тем еще достаточно крепко связанной укоренившимися предрассудками и традициями.

На протяжении 60-х годов в египетской новеллистике происходили весьма существенные изменения. Сложная и полная противоречий политическая и идеологическая обстановка, в которой развивалась молодая реалистическая литература, не могла не сказаться на творчестве ее представителей. Огромные трудности, стоящие на пути социальных преобразований в Египте, острота и драматизм социальной борьбы, сила вековых традиций, доставшихся в наследство от феодального уклада и имеющих особенно прочные корни в деревне, — все это разрушило у части интеллигенции надежды на возможность скорых и безболезненных перемен. Уже к середине 60-х годов критика заговорила о «кризисе» египетского рассказа, проявившемся прежде всего в творчестве наиболее талантливых его представителей Юсуфа Идриса, Юсуфа аш-Шаруни, в многочисленных рассказах, написанных в 60-е годы крупнейшим египетским романистом Нагибом Махфузом, а также в рассказах многих молодых новеллистов. Кризис выразился в отходе от социальной темы, в усилении интереса либо к темам узкопсихологического плана, либо к вопросам абстрактным, далеким от жизненной реальности. За этим незамедлительно последовало появление большого количества новых (и старых) форм, заимствованных у европейского экзистенциализма и абстракционизма. Усилилась тяга к причудливому, необычному построению рассказов. Ясность художественного языка уступила место нарочитой усложненности, символике, которая у многих писателей стала одним из основных художественных приемов. Ряд писателей, таких, как Абдаррахман аш-Шаркави, аль-Хамиси и других, во многом определявших лицо новеллистики в 50-х годах, перестали писать рассказы, обратившись к иным жанрам, преимущественно к драматургии и журналистике.