66
Лесопильщик ходит как в воду опущенный. Он уже не складывает губы трубочкой, насвистывая веселые песенки, — нет поводов для веселья. Все его мысли вертятся только вокруг коровы.
Человек ученый, он, конечно, слыхал про «повторность сходных положений». Опять у него трудности и недоразумения с лесничим. Возврат коровы, видимо, означает конец с таким трудом налаженных деловых отношений — конец, наставший еще до того, как ему удалось извлечь из них пользу.
Корова, надо думать, устанавливает причинные связи: на супружеском ложе в минуту слабости, наверно, кое-что выяснилось относительно маленьких интимностей, которые он позволил себе с чернявой лесничихой.
Когда путаешь дело с любовью, нелегко устроить, чтобы одно не мешало другому. Не думал Юлиан, что так круто ему придется, когда принимал из рук умирающего отца лесопильню, старый дом Рамшей, заборы, ящики, мировое имя фирмы. Куда делась чистота его тогдашних помыслов?
Иные времена требуют иных обычаев, привычек, методов, иных рекордов хитроумия. Советы стариков — это зонтики, вышедшие из моды. Стоят в шкафу и покрываются пылью.
Чего недостает лесопильщику? Разве ему нечего есть и пить, разве нет у него дома для себя, матери, кухарки и прочих людей? Разве не расширил он свою лесопильню? Разве не рвут у него из рук его продукцию или обходят его государственными заказами? И разве не живет он, не ведая трудностей сбыта, не зная борьбы с конкурентами и риска?
What is the matter? [64] В чем же дело? (англ.)
Чего он хочет? Такой вопрос под стать разве что юному пионеру. Настоящий делец хочет расширять свое предприятие, когда ему это нужно: армия рабочих, почет, паровая сирена, подъездные пути, игра богатством, добром и злом и место в парламенте, когда ты уже обзавелся всем остальным. Мечты! Эта республика маленьких людей — малопитательная почва для их осуществления. Лесопильщику нужно утешение, нужны ободряющие слова.
Под молодыми липами столицы останавливается синяя машина. На ее крыльях уже слегка облупился лак. Из машины выходит человек с двумя чемоданами и тащится вниз по Фридрихштрассе. Машинально он читает надписи на вывесках и дощечках конторских зданий. Союз немецких писателей, Германская демократическая крестьянская партия, Комитет объединения немцев — всего этого человек с двумя чемоданами не знает и не ищет. Он направляется к лестнице, ведущей вниз, и исчезает под землей. Там он садится в поезд.
Следом за ним входят двое рабочих с нарукавными повязками — народные контролеры — и пристально вглядываются в пассажиров.
Тот, кто вошел первым, возится со своими чемоданами, потом раскрывает книгу и, спрятавшись за нею, делает вид, что углубился в чтение. Заголовок виден всем: «О коммунистическом воспитании».
Поезд лязгает и приходит в движение. Кажется, что плакаты на стенах тоннеля движутся медленно, потом быстрее: Больше работать — значит лучше жить. Надписи бледнеют, плакаты становятся цветными кляксами. Поезд скрывается в тоннеле.
Пять минут странствия под землей — и вот уже возникают огни другой подземной гавани. В окнах снова мелькают плакаты, сначала как яркие пятна, затем они становятся разрисованными прямоугольниками, и наконец уже можно прочесть: Позволь себе роскошь, ты это заслужил, кури сигареты «Кэмел»!
Человек с чемоданами облегченно вздыхает. На него повеяло воздухом свободного мира. Правда, пыль подземной гавани воняет точно так же, как пыль на красном берегу, но все же здесь к ней подмешивается запах апельсинов и наркотического дыма сигарет «Прерия».
Он идет по улицам города-острова, таращит глаза на витрины, путается в ногах у торопливых островитян. Он приспосабливается к их ритму. И теперь уже только на бегу видит все эти обольстительные и волнующие вещи. Ай-ай-ай, веселые дамы! Еще утро, а они уже смотрят на него влюбленными глазами! Курфюрстендамм и Тауентцин, о да, yes.
Солдаты Армии спасения под гитару поют свои песни в греховном чаду острова:
О, как это будет прекрасно,
Когда мы придем ко Христу…
Эту призывную песнь он воспринимает как безобразное пятно на бодрой суете жизни свободного мира. Как? Он ведь благочестивый человек и даже состоит в церковном совете у себя на родине. Неужто его благочестие — не более чем кастовый дух, вставший на стражу незыблемого и традиционного?
Неприятнейшая суматоха в мыслях. Надо, пожалуй, отдохнуть и перекусить; он ест черепаховый суп и глотает устриц — наслаждения свободного мира. Заказывает себе drink. [65] Выпивка (англ.) .
Раз, еще и еще раз.
Читать дальше