Стивен Келман - Пиджин-инглиш

Микита утюжила Лидии волосы. Мама узнает, мало не покажется.

Я:

— Спорим, загорятся.

Лидия:

— Ха! Еще чего!

Я:

— Спорим.

Лидия:

— Не З-Омбижай!

Я:

— Хочу и смотрю.

Лидия мне не запретит. Я — мужчина в доме.

Лидия:

— Только не обожги меня, о'кей?

Микита:

— Не волнуйся. У меня богатый опыт.

Шанель:

— Ага, два раза.

Микита:

— И что? Я способная, подруга. Мне тетя показала, ее в тюрьме научили.

Тетя Микиты — фальшивомонетчица. Только она не монеты подделывала, а билеты, вообще-то она их просто рисовала сама.

Длится девчачья возня как ишачья свадьба. Просто тьму времени нужно потратить, чтобы волосы отутюжить. Кудряшки разглаживаются по кусочку, сначала с одной стороны, потом с другой. Торопиться нельзя, а то сожжешь. Я прямо чуть не заснул. Мы устроили перерыв. Девчонки пили яблочный сок и представляли, будто это шампанское.

Говорю вам, девчонки ужасные тупицы.

Прикольно наблюдать, как Лидия пытается быть окаменелой. Просто сконцентрирована на этом. Она боится утюга. Когда он оказывается совсем близко к лицу, она зажмуривается.

Лидия:

— Уши!

Микита:

— А чё с ними такое?

Лидия:

— Подальше от ушей.

Волосы у Лидии и вправду делались прямые, на глазах. Кайфно получалось. Лидия просто умирала от счастья, все пялилась в зеркало. Влюбилась сама в себя.

Я:

— Поцелуй сама себя. Давай, целуйся с собой!

Лидия:

— Не З-Омбижай!

Микита:

— Сиди смирно, а то обожгу.

И держит утюг прямо возле уха Лидии. От утюга дым валит. А лицо у Микиты вдруг делается свирепое. Ни с того ни с сего хиханьки-хаханьки кончились.

Микита:

— Ты с нами?

Лидия:

— Ты о чем?

Микита:

— Сама знаешь, о чем я. Ты или с нами, или против нас.

Утюг переехал поближе к глазу Лидии, еще чуть-чуть — и коснется. Дым валит ей в лицо. В животе у меня делается холодно. Шанель дожевывает последнюю печеньку.

Шанель:

— Хватит уже. Она все понимает, подруга.

Микита:

— Помалкивай. Не заставляй меня сама знаешь что. Ты не при делах. Ясно?

Все так медленно происходит. Микита то поближе поднесет утюг, то отодвинет. Я вижу, что Лидия перепугана, оттого и сам перепугался. Готов уже применить свой план против непрошеных гостей: схватить с кухни нож, выколоть налетчикам глаза и вытолкать чужаков к лифту. Один из нас позвонит в полицию. Если орудовать ножом в темпе, не страшно. Это всего лишь самооборона. Лидия закрыла глаза. В воздухе уже висел запах горелой кожи. Словно все птицы вмиг погибли и рухнули на землю.

Лидия:

— Прошу тебя. Я ничего не знаю. Я с вами, с вами.

Лидия открыла глаза и посмотрелась в зеркало. На щеке у нее осталась красная блестящая полоска. Лидия медленно погладила ее, будто это след от поцелуя. Обожаю, когда раны заживают, новая кожа делает тебя сильнее. Порезы и ожоги на пользу.

Лицо у Микиты разгладилось. Злость вся куда-то делась, и она снова стала нормальной. Так быстро все. Я даже подумал, что мне померещилось.

Микита:

— Смотри прямо перед собой, а? Если хочешь стать красоткой, слушайся. Не дергайся — я тебя не обожгу. Если бы не дергалась, все бы обошлось.

Лидия:

— Извини.

Я снова начал дышать. И весь мир задвигался. С распрямленными волосами Лидия смотрелась шикарно. Ждать пришлось долго, но результат того стоил.

Я:

— Хо! Вид дурацкий! Вылитая буйволица! (Это я нарочно загнул. Если говоришь девчонке, что она хорошенькая, значит, втюрился по уши.)

Шанель:

— Ничего подобного. Клево смотрится.

Микита:

— Я крутая! Прям не верится, какая крутая!

Я достал клейкую ленту и взял у них отпечатки. С Шанелью дело пошло легко, а Микита заартачилась. Тут мне припомнились слова Дина.

Дин:

— Если не хотят давать свои пальцы, предложи им попить. Отпечаток останется на стакане. Просто как два пальца.

Микита вечно притворяется, будто яблочный сок — шампанское. Вот тупица. Отпечатки пальцев Лидии мне не нужны. Она никакой не подозреваемый, она моя сестра. Даже не заплакала, когда ее обожгли.

Лидия расправилась со своим костюмом из танцевального клуба. Схватила ножницы — и только клочья полетели. Прямо сбрендившая акула. Глаза мокрые, едва не плачет. На кошмар было похоже. Я так и застыл, только смотрел, что будет дальше. Ну прямо Абена, которая засунула в нос проволоку от вешалки, чтобы походить на обруни (ей казалось, белые именно так меняют форму носа). Все вокруг знали, что это не сработает, и только ждали, что произойдет. Абена тогда точно из ума выжила.