Стивен Келман - Пиджин-инглиш

З-Омби не дает нам прохода. Вся его компания маячит возле кафешки. Дорогу загородили, и ни с места. Не поймешь, всерьез они или издеваются.

Шиззи:

— Как жизнь, девочки?

Резак:

— Слыхал, ты первую пробу не прошел. Слабак, однако!

Мне захотелось превратиться в бомбу и разнести их всех к чертям собачьим. Я ждал, что он рассмеется, но лицо у него суровое. Будто мы с ним смертельные враги.

З-Омби:

— Не расстраивайся, Гана. Придумаем тебе чего полегче. Так, рыжий, чего у тебя в карманах?

Дин весь застыл. У меня сделалось холодно в животе.

Дин:

— Ничего.

Шиззи:

— Кончай гнать, чувак. Что там у тебя в карманах?

Дину придется вывернуть карманы, все равно нам никуда не деться. Несправедливо все это.

Дин:

— Вот фунт, больше ничего. Мне на расходы.

Шиззи:

— Тебе? Ошибаешься.

И забрал у Дина фунт. Что тут поделаешь. Дин резко помрачнел — надо было ему сразу после обеда спрятать деньги в носок. Будь у меня фунт, я бы ему отдал. Только откуда — мама мне монет выделяет ровно, лишнего не дает.

Дин:

— Вот говно!

Шиззи:

— Не выступай, сучонок, иначе в лоб схлопочешь.

Нам наконец дали пройти. Мне ужасно было жалко Динов фунт, но и что-то вроде восхищения примешивалось. Сказал — и все тебя слушаются. Вот бы мне так — чтобы мелкая рыбешка меня боялась, а море и все, что в нем есть, принадлежало мне. Чтобы мне услужали, да не все подряд, а кому позволю, — вот вроде рыбы-лоцмана, что расчищает акуле путь, собирает со дна всякую гадость, чтобы у акулы в жабрах не застряла (про это я прочел в книжке «Порождения морских глубин», всего 10 пенсов на толкучке).

Я:

— Это все потому, что я черный. Если бы ты был как я, они бы тоже приняли тебя в свою компанию.

Дин:

— Да не хочу я к ним, они только и умеют людей грабить. Не связывайся ты с дебилами.

— Я только прикидываюсь, чтобы не очень цеплялись.

Дин:

— Ненавижу их.

Я:

— Я тоже.

Кто-то выбросил на траву старый матрас. На нем уже кувыркалась тьма детишек поменьше. Мы велели им убираться.

Дин:

— Проваливайте! В бубен захотели?

Ну, смотреть-то мы им позволили. Я совершил прыжков десять, Дин — пять. Прямо как на настоящем батуте. Я взлетал высоко и даже проделал в воздухе двойной кульбит (ну, почти). Мелкота пришла в восторг. Круто было. Мы позабавились всласть и почти забыли про неприятности.

Мы решили завладеть матрасом. Хочешь попрыгать — плати 50 пенсов. Это Дин придумал.

Дин:

— Соблюдайте правила. Не больше двух человек на матрасе за раз, и ботинки снимайте.

Мы бы миллион срубили. Точно. Но тут появился Терри Шушера с Эшафоткой, и собака нагадила на матрас. После этого прыгать на нем уже не хотелось.

Я:

— Эшафотка, поганая засранка! Весь кайф обломала.

Терри Шушера:

— Извините, чуваки! Собачке же надо сделать свои дела.

Крышу для папиной лавки я сделал очень крепкую. Папе понравилось. Он сказал, что крыша переживет его и меня вместе взятых. Под ней будет сухо в дождь, а в солнечный день прохладно. Мы покрыли листами железа деревянную обрешетку. Ее сделал папа, а шурупы завинтил я. Папа показал мне, как это делается, и я все выполнил в лучшем виде. Это несложно. Дождь стучит по крыше очень громко, даже если чуть моросит, кажется, будто льет как из ведра. Под железными листами на душе спокойно, и чувствуешь в себе силу оттого, что сделал все сам.

Над крышей мы трудились кучу времени. Но когда закончили, лавка стала куда круче, чем раньше. Мы с папой на радостях осушили бутылку пива. Большую часть выпил папа, но и мне чуть-чуть досталось. Я совсем не опьянел, просто стало весело и в горле горело. Мама, Лидия, Агнес и бабушка Ама пришли полюбоваться новой лавкой. Всем понравилось. Все улыбались, рот до ушей.

Мама:

— Ты сам все сделал? Умница.

Я:

— Мне папа помогал.

Бабушка Ама:

— Помощник из него хороший?

— Немного с ленцой.

Папа:

— Ну, ты! Потише там!

Я:

— Шутка.

Под крышей мы повесили фонарь, чтобы лавка могла работать по вечерам. Агнес попискивала от восторга. Маленькие — они обожают всякие висюльки и непременно хотят потрогать. И Агнес обожгла себе пальчики, расплакалась. Я поцеловал обожженные места, пососал. Моя слюна мигом все излечила.

Что папа ни сделает, у него выходит здорово — стулья получаются удобные, а столы такие прочные, что хоть пляши на них. Мебель папа делает из бамбука. Даже если ящики деревянные, рама — бамбуковая, такой это прочный и надежный материал. Его легко разрубить мачете или распилить пилой. Только пилить надо аккуратно, чтобы линия вышла прямая. Надо призвать на помощь всю свою фантазию и постараться.