Бернард Маламуд - Идиоты первыми

— Да.

Луд.Отлично. Говорит Лудовико Бельведере. Я беру интервью у художника Фидельмана. Скажите, Артуро, что для вас, как для американца, означает живопись?

Ф.В живописи для меня вся жизнь.

Луд.Кем вам представляется художник, когда он пишет картину? Королем, императором, провидцем, пророком — кем?

Ф.Точно не скажу. Что касается меня, я чувствую, как если б я был знахарь, а мне вдруг заколодило, меня заперло…

Луд.Прошу вас, говорите осмысленно. Избегайте анальных терминов, иначе я выключу магнитофон.

Ф.Я не имел в виду ничего плохого.

Луд.Что вы, американские художники, думаете о Джексоне Поллоке? Вы согласны, что живопись под его влиянием раскрепостилась?

Ф.Вроде бы да. Но по правде говоря, раскрепоститься можно лишь самому.

Луд.Мы говорим о живописи, не о вашей личной психологии. Джексон Поллок — и это вам скажет любой образованный человек — произвел переворот в современной живописи. Не думайте, что в этой стране о нем не знают, не такие мы отсталые. Все мы можем многому у него научиться, и вы в том числе. Вы согласны, что всякий, кто работает в старой манере, довольствуется жалкими остатками?

Ф.Не вполне, прошлое не так легко исчерпать.

Луд.Тогда перейду к следующему вопросу. Кто ваш любимый художник?

Ф.Гм… да у меня, пожалуй, нет любимого художника, я многих художников люблю.

Луд.Если вы считаете это своим преимуществом, вы ошибаетесь. Кичливость здесь неуместна. Задай мне интервьюер такой вопрос, я ответил бы: «Леонардо, Рафаэль, Микеланджело» — или назвал бы каких-нибудь других художников, но не весь пантеон.

Ф.Я ответил как есть.

Луд.Так или иначе, какую цель вы ставите перед собой в искусстве?

Ф.Делать все, что могу. Делать больше, чем могу. Сейчас моя задача — завершить мой незавершенный шедевр.

Луд.Тот, с вашей матерью?

Ф.Совершенно верно, «Мать и сына».

Луд.Но в чем заключается ваша оригинальность? Почему вы придаете такое значение теме?

Ф.Я отрицаю оригинальность.

Луд.Что это значит? Объяснитесь.

Ф.Может быть, я еще не готов, пока еще не готов.

Луд.Господи ты Боже мой! Сколько же вам лет?

Ф.Около сорока. Чуть больше.

Луд.Но почему вы так осторожны, так консервативны? Мне пятьдесят два, и у меня ум юноши. Скажите, что вы думаете о поп-живописи [73] Стиль в живописи, возникший в США. Для него характерны преувеличенность форм и образов, заимствованных из коммерческих жанров, таких, как комиксы и рекламные плакаты. ? Соберитесь с мыслями, не говорите сразу.

Ф.Она меня не трогает, и я ее не трону.

Луд. (передергивается).

Ф.Что вы сказали?

Луд.Пожалуйста, сосредоточьтесь на заданном вопросе. Я попросил бы четко объяснить, что понуждает вас заниматься живописью.

Ф.Мои картины — это попытка остановить течение времени.

Луд.Заявление нелепое, но так уж и быть, продолжайте.

Ф.Я все сказал.

Луд.Скажите более внятно. Ваше интервью предназначено для читателей.

Ф.Так вот, искусство для меня способ понять жизнь и проверить некоторые возникшие у меня предположения. Я творю искусство, искусство творит меня.

Луд.У нас есть пословица: «Крик осла неба не достигнет».

Ф.По правде говоря, вы себе много позволяете.

Луд.Вы говорите, что холст — это alter ego [74] Второе «я», двойник ( лат. ). жалкого «я» художника?

Ф.Я не то сказал, а то, что сказали вы, мне не нравится.

Луд.Постараюсь говорить уважительнее. Как-то в разговоре со мной, маэстро, вы назвали свою живопись нравственной? Что вы хотели этим сказать?

Ф.Такая у меня промелькнула мысль, то есть, как бы это, вроде бы от живописи, если она человека потрясает, он лучше, что ли, становится. Она, можно сказать, делает его восприимчивее. Если его потрясает красота, он становится крупнее, в нем, можно сказать, прибавляется человечности.

Луд.Что вы имели в виду под «потрясает»? Человека потрясает и насилие, разве нет? Ну а оно что, не делает его, если заимствовать ваше выражение, восприимчивее?

Ф.Такие потрясения совсем иного рода. Насилие — не искусство.

Луд.Чувства они и есть чувства, и какая разница, чем они порождены. В них самих нет ничего нравственного или безнравственного. Предположим, кого-то потряс закат над Арно. А другого — смрад от тела утопленника, это что, хуже или менее нравственно? И как насчет плохой живописи? Что, если ей случилось потрясти сильнее великой живописи — доказывает ли это, что плохое искусство, употребляя ваше выражение, нравственнее?