Вильям Козлов: Когда боги глухи

Пот стекал по лбу, на губах он чувствовал его солоноватый вкус, ноги налились усталостью и уже с трудом передвигали отяжелевшие лыжи. Даже легкие алюминиевые палки, оказалось, имеют вес, иногда они никак не хотели вылезать из снега. Так радовавшая его прежде тишина теперь угнетала — хоть бы какая-нибудь птица крикнула или зверек пискнул. А снег все падает… Барон Мюнхгаузен в такой снегопад привязал уставшего коня к колышку и заснул в сугробе, а когда проснулся, то увидел своего скакуна на крыше колокольни. Оказывается, до оттепели он привязал его к куполу…

Идти дальше было бессмысленно, да и сумерки сгущались — уже с трудом можно различить впереди стволы, лишь белые хлопья усыпляюще кружатся перед глазами. Андрей прислонился спиной к шершавому стволу сосны, воткнул палки в снег и задумался. Где поселок, он не имеет представления, хотя шел точно в ту сторону, где прогрохотал поезд. Скоро наступит ночь, и идти наугад не имеет никакого смысла. Сейчас ему тепло, тянет в сон, но если он не будет двигаться, то скоро замерзнет. Не исключено, что ночью ударит мороз. Он читал о том, как попавшие в его положение люди, сморенные усталостью, ложились в снег и больше никогда не вставали. Значит, хочешь не хочешь, а надо идти куда глаза глядят. И еще подумал: отчего он не испытывает страха? Беспокойство, тревога — да, но только не страх… Ну что ж, это тоже, пожалуй, утешение!

Отдохнув, Андрей снова двинулся вперед. Лыжи визжали на весь лес, значит, уже подмораживает, да и снег вроде бы не такой густой, как раньше. И что это впереди? Будто избушка на курьих ножках, и из окна выглядывает… золотоволосая девушка в купальнике. Тоненькая стройная прыгунья с трамплина в воду… Выбившись из сил, он прислонился к дереву, потом сполз на снег. Ноги будто стали чугунными и не держали. Задрав голову, не увидел меж вершин ни одной звезды. Лес стал чужим, неприветливым. Впереди мелькнуло что-то зеленоватое. Какие же ночью глаза у волков? У собак — розоватые, у кошек — зеленые, а вот какие у лесных зверей? Он даже прикрыл глаза, чтобы представить себе хищного волка в лесу… Прикрыл, казалось, на секунду и с трудом разлепил: страшно захотелось спать. Подремать всего бы каких-нибудь пять-десять минут…

Схватив в обе пригоршни снег, растер щеки, лоб, затем медленно поднялся на ноги. И снова, уже ближе, вспыхнул зеленый огонек. Зажегся и погас. Сон как рукой сняло. Наверное, чтобы себя подбодрить, он сначала негромко крикнул: «Эй, кто там?!» Потом закричал громче: «Ау-у!»

— …ей! — донеслось в ответ.

«Эхо? — вяло подумал он. — Тогда почему „ей“, а не „ау-у“?»

— Андрей! — совершенно явственно услышал он. Мелькающий меж стволов огонек приближался. Он был не зеленым, а красноватым. Да и голос Андрей узнал — это кричала Лариса.

Лариса была не одна, а с каким-то рослым парнем в солдатской шапке, сбитой на затылок. Во рту у него попыхивала папироса — это ее огонек разглядел Андрей.

— Я так и знала, что ты заблудишься в такой жуткий снегопад, — затараторила Лариса. — Разве можно одному уходить в лес на ночь глядя? Это тебе не по Невскому проспекту с Петей гулять.

— С Петей? — улыбнулся Андрей. Чего это она приплела его дружка?

— Закуривай, — протянул незнакомый парень пачку «Беломора».

Андрей машинально потянулся к ней, потом отдернул руку.

— Не курю, — сказал он.

— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, — рассмеялся парень, сверкнув белыми зубами.

— Познакомьтесь, — вспомнила Лариса. — Это Ваня Александров.

— Чего нам знакомиться? — хмыкнул Ваня. — Я тебя знаю. Из дома Абросимовых… Видел на танцплощадке. С этим… рыжим.

— Это я рыжая, — засмеялась Лариса. — А Петя Викторов — блондин. И он — художник.

— И далеко я забрался в глушь? — спросил Андрей.

— Вон там речка Лысуха, — показал лыжной палкой Иван Александров, — а от нее рукой подать до Андреевки.

— Это тебя леший по бору водил, — заметила Лариса. — В нашем лесу леших уйма.

— Хоть одного видела? — покосился на нее Иван.

— Леший не любит людям казать свой лик, — без улыбки ответила девушка. — Он то прикинется черным вороном, то зверем лесным, а то — войдет в человека и водит его по кругу, пока в гибельную глушь не заведет или в топкое болото.

— Зачем это ему? — спросил Андрей.

Лариса открыла было рот, чтобы ответить, но ничего не смогла придумать. Действительно, зачем леший людей дурачит? Ей как-то это и в голову не приходило.

— Наверное, рассердился на людей, что зверей распугали, природу губят, — с улыбкой сказал Андрей.