Вильям Козлов - Когда боги глухи

Весь вид Бобрикова свидетельствовал о его душевном комфорте, у него лицо человека непьющего и некурящего, делового и энергичного, он секунды не мог спокойно сидеть в кресле: крутился на нем, нагибался то в одну, то в другую сторону, закидывал нога на ногу, двигался вместе с вертящимся креслом от одного края письменного стола к другому, наваливался на полированную столешницу грудью. На стенах висели написанные четким черным шрифтом лаконичные таблички: «Если хотят что-либо сделать, то ищут средство. Если не хотят ничего делать, то ищут причину»; «Не кричи — кричащего плохо слышно».

— Ладно бы техобслуживание сделать, ну заменить какую-нибудь деталь, а вы, милые мои, хотите свалить мне на голову кузовные работы! — неожиданно жалобным голосом заговорил Бобриков. Ну прямо-таки артист! — Эти чертовы жестянщики никогда не торопятся… Знаете, какая у нас очередь на правку кузовов? Почти на полгода.

Вика сидела на диване и спокойно смотрела на него: дескать, давай выговаривайся, а сделаешь все равно так, как я скажу…

— Тяжела шапка Мономаха, — насмешливо заметила она.

— Все прямо с ума сошли с этими машинами… — капризничал Бобриков.

Вадим зашевелился на своем стуле, собираясь встать, — от Михаила это не укрылось, он тут же схватился за трубку, набрал короткий номер.

— Кто это, Саша? Позовите мне Сорокина. Не видно? Хоть из-под земли достаньте! — Голос начальника поднялся до крика. — Пусть он подойдет к зеленому «Москвичу» с развороченным задом, а потом — ко мне. Ясно? — Он повернулся вместе с креслом к Вике: — Вот так начальник нарушает принятый порядок, отвлекает мастера от текущей работы и бросает на блатной заказ.

— Будто твои мастера не умеют халтурить! — усмехнулась Вика, закуривая.

После замужества она еще больше похорошела. Бобриков то и дело задерживал на ней свой ускользающий взгляд. Вика машинально сдвинула колени. Сейчас в моде были короткие юбки, платья. Не только юные девушки, но и почтенные матроны щеголяли в коротких юбках, хотя здравый смысл подсказывал, что их расплывшиеся телеса не следовало бы выставлять напоказ. Что шло девушкам, то отнюдь не украшало зрелых дам. Савицкая выглядела все еще девушкой: стройная фигуpa, на лице с крупными светло-карими глазами ни одной морщинки.

В кабинет без стука вошел грузный рабочий с недовольным лицом, он был в спецовке с засученными рукавами, замасленном синем берете, из кармана длинным синим фитилем свисала ветошь.

— Видел? — коротко спросил начальник.

Сорокин кивнул и уставился на Вику. Вадима он в упор не видел. У рабочих станций технического обслуживания давно сложилось к своим многочисленным клиентам этакое снисходительно-покровительственное отношение. Возможно, примешивалась и доля презрения, но его тщательно скрывали, потому что от этих самых клиентов нескончаемым ручейком текли в карманы автослесарей рубли, трешки, пятерки за те самые услуги, которые они обязаны выполнять бесплатно. Услуги услугами, рассуждали автолюбители, а доброе и внимательное отношение мастера к твоему автомобилю нужно чем-то подогревать. И «подогревали» деньгами. Чумазые слесари равнодушно совали во вместительные карманы спецовок деньги и даже не удосуживались поблагодарить — это просто стало нормой. Швейцар в ресторане и тот поклонится, получив чаевые, а слесарь и ухом не поведет.

У Саши Сорокина тоже оттопыривался карман, наверное, к концу смены в нем много наберется смятых рублей, трешек, пятерок…

— Где это вас так угораздило? — безошибочно признав в Вадиме владельца машины, соизволил Саша взглянуть на него.

Казаков коротко рассказал.

— И что же, ни одного свидетеля не нашлось? — тоном следователя задавал вопросы кузовщик.

— Сашок, нужно быстро выправить багажник, бампер поставим новый, понимаешь, товарищ уезжает в заграничную командировку на машине… — голубем заворковал Бобриков. — Не можем ведь мы ударить в грязь, лицом перед Европой? Кстати, товарищ — журналист. Выполнишь хорошо работу — напишет о тебе в «Вечерку».

— Сегодня у нас что? — пристально глядя на начальника, медлил Саша, будто спрашивая взглядом: соглашаться или еще потянуть кота за хвост? — Вторник? К субботе постараюсь…

— Уж постарайся, Сорокин, — мурлыкал начальник. — У тебя ведь золотые руки. Кто лучше тебя сделает?

— Руки-то у меня одни, а машин — фь-ют! — присвистнул тот. — Одно дело шприцем в масленки тыкать, другое — выпрямлять и красить железо, да так, чтобы комар носа не подточил… Я скоро оглохну, товарищ начальник! Переведите меня на линию смазки и мелкого ремонта.