Вильям Козлов - Время любить

— Пишите, — сказал он, выслушав того. — Это будет фельетон или статья?

— Еще не знаю, — ответил Андрей.

Глядя в ускользающие глаза редактора, он подумал, что вряд ли его фельетон увидит свет. Или редактор ему не верил, или не хотел связываться с Гирькиным. Да и начальник милиции, видно, настроил его против, заявив, что доказательств у Андрея нет.

— А не кажется вам, что фактики-то очень уж мелкие? — провожая его до дверей кабинета, сказал редактор. — Ну, заденем мы Гирькина, а другой на его месте, думаете, будет лучше работать? Люди-то не жалуются на Околыча? Наоборот, довольны, благодарят его… Возьмите хоть директора норкового совхоза.

— Надо вагонами воровать, чтобы были крупные факты? — не выдержал Андрей, вспомнив про рассказы Околыча о жуликах.

— О чем сейчас говорить? — пожал плечами редактор. — Вот напишете фельетон или корреспонденцию…

— А вы не напечатаете, — прервал его Андрей. — Вот потому околычам и вольготно живется на белом свете, что их никто не трогает!

Нехороший у него остался осадок от разговора как с начальником милиции, так и с редактором. Чужой он для них, а Гирькин свой, климовский… И наверное, они хорошо знакомы, может, тоже бывают с приезжим начальством у него на даче, млеют в сауне и наслаждаются пивом и раками в холле…

Как и в день приезда его в Климово, была суббота, и Ксения таскала на коромыслах в баню ведра с водой. Моросил мелкий дождь, девушка была в куртке и резиновых ботах. Андрей уже собрал в сумку вещи, уехать в Ленинград из Климова было нетрудно: тут часто ходили поезда, даже скоростные. Русская баня ему нравилась, он решил перед отъездом попариться. Отобрал у девушки ведра, наносил в баки воды, а она тем временем затопила печку. У крыльца лежала куча напиленных дров, он взял колун и принялся колоть сосновые и березовые поленья. Ксения, моргая заслезившимися глазами, вышла из бани, оттуда потянул едкий дым.

— Когда дождь, сразу никогда не затапливается, — пожаловалась девушка. — Пока разгорится, все глаза дымом выест.

Андрей взял почерневшую мокрую фанерку, открыл дверцу с тлевшими поленьями и стал махать, раздувая огонь. Защипало глаза, но пламя скоро загудело.

— Ура-а! Пробило пробку! — крикнула Ксения. — Дым из трубы повалил…

С ветхого крыльца было видно неприветливое озеро, над ним колыхался разреженный туман. Несколько рыбачьих лодок смутно чернели вдали. Рыболовы были в плащах с капюшонами на головах. На деревянных кладях блестело кем-то забытое цинковое ведро. Рядом плавали утки. То одна, то другая ныряли, и тогда казалось, что в воду воткнулся большой белый поплавок.

— Василий прислал, — с улыбкой протянула Андрею фотографию девушка.

Рядовой Василий был снят во весь рост в новенькой форме. Высокий стройный парень с задорно вздернутым носом и самоуверенным взглядом.

— Орел, — улыбнулся Андрей, возвращая фотографию. — Что пишет?

— Сначала было очень трудно, а теперь ничего, даже получил от командира благодарность за отличную стрельбу.

— Ну вот видишь, — заметил Андрей.

— У меня отпуск через месяц, — продолжала Ксения. — Поеду к нему. Как раз у них и карантин кончится.

— Артиллерист?

— Ракетчик, — с гордостью сказала девушка. — Может, и правда в армии человеком станет… — Она сбоку посмотрела на Андрея: — А чего вы уезжаете? Обычно Околыч с шофером ездит до ноябрьских праздников.

— Не сошлись характерами…

— Гирькин шоферов не обижает, — заметила девушка. — Если бы мой Васька не пил, мог бы заработать на мотоцикл. Он так мечтал купить «Яву».

— Ксения, Василий ничего тебе не рассказывал про дела-делишки Околыча? — спросил Андрей.

— Он в дела не вникал, делал все, что Гирькин говорил, а за это каждый вечер получал бутылку можжевеловой…

— Гляжу, у Околыча слабость к можжевеловке! — усмехнулся Андрей.

— Это водка или вино?

— Настойка, но довольно крепкая.

— Вася сказал, что Гирькин за сезон выколачивает для себя до десяти тысяч рублей… Врет, наверное?

— Один лишь Околыч знает, сколько положил в свой карман.

— Когда в ноябре составляет отчет для заготконторы, всех из дому прогоняет и сидит в своей комнате по трое-четверо суток со счетами и бумагами. К нему никто тогда не заходит. А как составит отчет, так потом никакая ОБХСС не придерется! У него все по полочкам разложено, все подписи собраны, квитанции подшиты, как говорил Вася, комар носа не подточит.

— Да-а, землю, которую он лопатами накидал в кузов, к отчету не пришьешь… — задумчиво заметил Андрей.