Артур Хейли - Детектив

— Спасибо за напоминание, Стив, — Монтесино, к которой немногие смели обратиться по имени, не была лишена чувства юмора и за словом в карман не лезла. — Теперь позвольте кое о чем напомнить вам. Вы и ваш клиент дали нам понять, что он может оказаться соучастником еще одного преступления: убийства Эрнстов. А это, несомненно, должно классифицироваться как предумышленное убийство с отягчающими вину обстоятельствами. Если принять это во внимание, то мое предложение не требовать для мистера Дженсена смертной казни — это верх щедрости.

— Я буду судить о вашей щедрости, когда узнаю, перед какой альтернативой вы собираетесь поставить моего клиента, — возразил Круз.

— Вы же сами отлично знаете. Это может быть только пожизненное заключение.

— Но приговор будет хотя бы предусматривать возможность досрочного освобождения по отбытии десяти лет как акт милосердия со стороны губернатора?

— О чем вы говорите?! — удивилась Монтесино. — Эта система развалилась с тех пор, как мы упразднили комиссию по помилованию при губернаторе штата.

Все трое понимали, что Круз увлекся пустейшей риторикой. С девяносто пятого года «пожизненное заключение» во Флориде следовало понимать буквально — как «пожизненное». Нет, по истечении десяти лет заключенный все еще мог подать прошение о помиловании, но без всяких шансов его получить, особенно если осудили его за предумышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

Если Круз и был смущен, то виду не подал.

— Вы ведете себя недальновидно, — предпринял он следующий заход. — Весьма вероятно, что при таких условиях мой клиент решит не передавать вам доказательных материалов, о которых мы здесь говорили, и положиться на снисхождение присяжных.

Монтесино выразительно посмотрела на Ноулза.

— Между собой мы обсудили такую возможность, — сказал тот, — и пришли к выводу, что ваш клиент одержим желанием отомстить неоднократно упомянутой здесь мисс Эрнст. Он отдаст нам улики против нее так или иначе.

— А вот что мы можем сделать, — добавила Монтесино, — это снова рассмотреть возможные компромиссы, когда нам станет известна степень соучастия вашего клиента в других преступлениях. Но никаких гарантий мы не даем. Так что не будем тратить время в ненужных спорах. Всего вам доброго, мистер Круз.

Проводив адвоката к выходу, Ноулз сказал ему на прощание:

— Если хочешь хоть чего-то добиться, оборачивайся быстро, я имею в виду, приходи сегодня же.

— Боже Всемогущий, нет! Провести всю оставшуюся жизнь за решеткой?! Это невозможно, невообразимо! — Дженсен сразу сорвался на истеричный крик.

— Невообразимо, согласен, — сказал Стивен Круз, — но в твоем случае, боюсь, вполне возможно. Это лучшее, чего я смог добиться, и если только ты не предпочитаешь умереть на электрическом стуле — после всего, что ты мне наговорил, опять-таки вполне реальная угроза, — советую тебе принять этот вариант.

Опыт подсказал Крузу, что наступил тот момент, когда нужно без утайки сказать клиенту суровую правду.

Они встретились теперь в комнате свиданий тюрьмы округа Дейд. Дженсена привели в наручниках из камеры, куда он был доставлен из здания полицейского управления, находившегося в квартале оттуда. На улице совсем стемнело.

Чтобы встретиться с подследственным в столь поздний час, Крузу понадобилось специальное разрешение, но по звонку из прокуратуры оно было ему оперативно дано.

— Есть еще один вариант, и как твой адвокат я должен указать тебе на него. Ты можешь не отдавать им кассету и предстанешь тогда перед судом только как обвиняемый по делу об убийстве Нейоми и ее дружка. Хотя при таком раскладе всегда будет оставаться опасность, что обнаружатся материалы, изобличающие вас с Синтией в причастности к убийству Эрнстов.

— Обнаружатся непременно, — мрачно сказал Дженсен. — Теперь, когда я сам настучал на себя, полицейские, а особенно этот Эйнсли, будут копать до тех пор, пока не получат доказательства. Эйнсли встречался с Дойлом перед казнью, а потом пытался передать что-то из их разговора Синтии, но она оборвала ею, потому что насмерть перепугалась.

— Ты знаешь, что Эйнсли был раньше священником?

— Да. Вероятно потому он и обладает особым чутьем, — кивнул Дженсен, который уже сделал свой выбор и потому сказал более решительно:

— Я отдам им все материалы. Хочу, чтобы они поскорее все узнали — устал лгать и, что бы ни ожидало меня, пусть и Синтия свое получит.