Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

Прочитав это, я невольно вспомнил позавчерашнюю сцену на вручении премии, когда вдруг услышал, проходя мимо, как Лёва вдруг рассказывает писателю Варламову то, что я довольно неосмотрительно поведал ему о неком третьем лице. Вчера, уходя с учёного совета, я сказал Лёве о своём негодовании по этому поводу. «Но ты же не сказал мне, что об этом не следует говорить» — «Это было очевидно, зачем сплетничать…»

Второй материал в «РГ» — это огромная статья «Спикер под следствием». Главой тувинского парламента заинтересовалась прокуратура». Безобразия — вполне традиционные для власти, зато, в силу того, что маленькая республика, — творятся с особым провинциальным размахом. Взятки, присвоение госсобственности, кумовство. Назывались и покровители, но местные, и я всё время, по закону справедливости, ожидал, что, наконец-то, скажут хоть полсловечка и о других, московских. В первую очередь я имел в виду «даму в тюрбане». Фамилия пока названа не была, но о «поддержке московских покровителей» было всё же сообщено.

Сегодня в шесть часов уезжаю в Ленинград и Гатчину на фестиваль. […] В поезде встретился с частью своего жюри — Лёва, Женя — и впервые встретился с Тамарой Сёминой, которая выглядит совсем не такой несчастной, как в телерекламе. Крупная, с выразительным лицом и очень неглупая в разговорах женщина. Разговаривали, как всегда, о литературе и кино. За время четырёхчасовой дороги прочёл ещё одну главу из книги Дэвида Хоффмана. Это о выборах 96-го года. Боже мой, как грязна власть и какой потерей внутреннего мира она даётся. Объективно сочувственные портреты, которые Хоффман даёт Гайдару, Чубайсу и нашим олигархам, из которых он особо выделяет Березовского, Смоленского и Гусинского — ужасны. Читая эту книгу, я поражаюсь: даже имея такое документальное свидетельство, как книга Хоффмана, никто не хочет взглянуть на прошлое, чтобы его осудить. Если бы нашему, ещё рассуждающему простому народу, стала известна хотя бы часть, он бы из чувства справедливости разнёс нынешний ареопаг. Такого уровня предательства и коварства не видели и средние века. Всё это ещё усугублялось телевидением, которое придавало правительственному вранью вселенские масштабы. Цитаты опускаю.

После завтрака поехал в Гатчинский парк, где Серёжа Павлов устроил в честь фестиваля субботник.

Наверное, это и станет на этот раз самым серьёзным моим воспоминанием о фестивале. Организовано общество — «Любители Гатчинского парка». Два раза в месяц члены общества — это в основном старушки, женщины в возрасте и с детьми, пожилые мужчины — сражаются с подлеском, собирают посуду, пилят и жгут отжившие деревья. Собственно, сами парковые штатные рабочие успевают убрать только территории вокруг Дворца, а парк огромный. Серёжа рассказал, что он регулярно совершает поборы с местных владельцев: то купить пилу, то скинулись на трактор, то надо починить мостик в парке, и здесь уже наваливаются всем капиталистическим миром. В конце субботника кто-нибудь из бизнесменов привозит чай и пирожки. На всю эту работу я посмотрел, поговорил с женщинами. Они жалуются на коммерциализацию фестиваля, всегда здесь билеты на открытие распределялись, а нынче все билеты продаются. Билет на открытие стоит от 200 до 600 рублей. Пофотографировались у большого костра. Деревья нельзя вывозить, большинство из засохших и павших деревьев с жучком.

Новые порядки чувствуются и в ресторане: раньше жюри кормили отдельно, но как и всех. Теперь жюри кормят намного лучше, — на второе все заказывают себе порционное. Но мне это не нравится, отдельно от прессы, отдельно от актёров. Я помню, как в молодости такое техническое неравенство нас, молодых журналистов, работавших на конференциях, раздражало и унижало.

Распорядок дня открытия немного изменился. Теперь нет перерыва между пресс-конференцией и самим открытием. Пришлось и на пресс-конференцию ехать уже одетым к открытию, а я знаю, что журналистов такая пестрота раздражает. Я в дорогом, пошитом Славой Зайцевым, костюме.

Всё прошло благополучно, мне, правда, пришлось сначала рявкнуть и всех усадить по местам, потом всё покатилось. Очень хорошо, кстати, встречают Тамару Сёмину, она была в синем брючном костюме, молода и привлекательна. Образ пенсионерки, которой только что вставили зубы, и она радуется, что, благодаря особой пасте, которая приклеивает протез к десне, может теперь есть яблоко — лишь только актёрский созданный образ. На самом деле Сёмина — ещё молодая, красивая женщина и уверенная в себе кинозвезда. Я охарактеризовал жюри, о каждом сказав несколько слов, даже об отсутствующем Звягинцеве. Дескать, после триумфа за границей все с надеждой ожидали следующего провала, ан нет, и на следующем фестивале тоже триумф, актёр из его нового фильма получил премию за лучшую мужскую роль.