Чума в Бедрограде

Девятнадцат’ лет — аккуратная бородка, чтобы казат’ся старше, значительней, и желание всё на свете сделат’ правильно, нигде не ошибит’ся, всем угодит’. Бахта Рука, Соций и Гошка посмеивалис’ над ним поначалу: такой отрядский отличник, выучивший по учебникам всё, что нормальные люди познают методом проб и ошибок.

Взвалил на себя непосильную ношу — закрыт’ вопрос 66563 — и неожиданно справился, за что и был повышен до Бедроградской гэбни. За такое пойди не повыс’, там столько вранья намешали, лезло из всех щелей, грозило прорват’ся наружу и подгадит’ всем.

А всё она, идеология за лето.

66563 жил в Бедрограде, работал в Университете и выпустил пару идеологических книжек, идеологичност’ которых подтвердил аж Хикеракли — тогда ещё живой член Революционного Комитета, второй уровен’ доступа, выше только Бюро Патентов. Столичная гэбня хотела прибрат’ 66563 к рукам, сделат’ своим полуслужащим — прямо в Бедрограде, в Университете, где не было ещё никакой собственной гэбни, а следовательно, Университет тогда подчинялся гэбне Бедроградской.

Вербоват’ людей на чужой территории — глупая ошибка столичных, и столичные поплатилис’ потом, хорошо поплатилис’ (Бахта Рука до сих пор вспоминает ту оперативную вылазку), но сначала поставили капкан на этого самого 66563. Нашли каких-то сумасшедших, замаскировали под других сумасшедших, слепили из них якобы террористическую якобы контрреволюционную группировку, дали книжонку 66563 и отправили взрыват’ Первый Большой Переворот. Чтобы потом пригласит’ 66563 на беседу и рассказат’, что он в заднице, его именем проект государственной значимости едва не сорвали — так что тепер’ либо к ним, столичным, в полуслужащие, либо на Колошму. Это всё не ради его одного делалос’, это война столичных и бедроградских — заело некоторых, что Первый Большой Переворот отдали реализовыват’ Бедрограду.

Ну а 66563 воз’ми да и выбери Колошму. Чего его дёрнуло — никто не знает, но столичные осталис’ с носом. Столько наворотили, а в результате своими руками посадили по кое-как состряпанному обвинению публичную фигуру, даже хуже — автора части современной государственной идеологии. Его потому по имени и не называют до сих пор, что гражданским — да что там, и госслужащим невысоких уровней доступа — лучше не знат’, какие люди иногда на Колошму попадают. Выплыви это в массы, началис’ бы такие кривотолки — никто бы костей не собрал.

Но тут объявился Андрей, отрядский отличник с трогательной тетрадочкой для записей на допросах в руках, привёл хлипкие обвинения 66563 в порядок, фактически придумал сам, за что того стоило изначально сажат’, закрепил эффект сваленным на 66563 убийством Начал’ника Колошмы.

Поступил на службу в Бедроградскую гэбню и узнал, что своими действиями прикрыл от гнева Бюро Патентов зарвавшихся столичных. Жутко злился, смешной.

— Андрей Эдмундович ведь, сам того не зная, помог Столичной гэбне, — пока что разговор с фалангой далеко от Колошмы не ушёл, — или зная ?

Остатки Бедроградской гэбни хором загоготали.

— Богатая у вас фантазия, — первым очухался Гошка. — Такого мы ему ещё не вменяли!

— Не хватит оснований для ПН4 — обязательно используем эту идею, — истерически покивал Бахта, вспоминая вечное Андреево «как их земля носит, да лучше б тогда мои обвинения 66563 завернули».

Фаланга всё поглядывал, поглядывал на них со сдержанным любопытством и вдруг поставил диагноз:

— Вы очень хорошо относитесь к Андрею Эдмундовичу.

Повисла неудобная пауза, за которую Бахта Рука успел осознат’, как глупо всё это выглядит со стороны: сидят три человека, честно пытаются навсегда отрезат’ от себя четвёртого, но, отвечая на каждый вопрос об этом четвёртом, скатываются в воспоминания — правильные, весёлые, прямо-таки тёплые. Как будто нет никаких обнесённых складов и побега в неизвестном направлении.

— Мы работали вместе девять лет, — Соций закурил. — Какого ещё отношения можно ожидать?

Фаланга неопределённо качнул головой:

— Расследованию необходимы все подробности происходивших внутри гэбни процессов. Это займёт много времени, да и Комиссия ещё не собрана. А сейчас у нас с вами так, общение с целью составить приблизительную картину, — он посмотрел в потолок, пожевал губу, изобразил непринуждённост’ и светским тоном добавил: — Ну и кто убил Начальника Колошмы?

Вот прикопался.

— Не Андрей, — дружелюбно и односложно ответил Гошка.

— Вряд ли вас на самом деле волнуют наши фактические знания о ситуации, имевшей место вне сферы нашей ответственности, — осудил методы фаланги Соций. — Спрашивайте прямо.