Чума в Бедрограде

И маленький Андрей верит: это работает. Маленький Андрей верит, что это работает, до неполных тридцати лет, хотя он уже убеждался и не один раз, что работает-то всегда, но иногда — против него самого.

В мелочах, всегда в мелочах — просто есть люди, которые от уважения, заинтересованности и еле уловимых ноток страха в свой адрес получают такое удовольствие, которое слишком уж хочется продлить подольше, зарываются, красуются. Но это вполне можно терпеть, этим можно управлять, можно вывернуть себе же на пользу.

Пока маленькому Андрею не говорят: «Волнуетесь? В ситуации ограничения перемещений и коммуникации все волнуются — вы же столько раз видели это в своей работе с другой стороны! Ну зачем же так всерьёз переживать, воспринимайте это как неизбежный побочный эффект. Ситуация должна когда-то разрешиться, она не может длиться вечно, ваши шансы выпутаться вполне пристойны. Не можете не волноваться? Да не тряситесь вы! Что же с вами делать, Андрей Эдмундович… хм… Хорошо, один телефонный звонок, произведённый с неотслеживаемого аппарата, вас успокоит? »

Один звонок с неотслеживаемого аппарата.

Просто один звонок.

Просто так, без внятной цели.

— В принципе, мы могли бы предоставить вам некоторые результаты наших лабораторий в обмен на ответный херов жест, — прогремел где-то Гошка.

Ткнул Андрея под столом: ощутимо, больно — не в первый раз?

Хочет одобрения, согласия? Хочет, чтобы Андрей сам поговорил о медицинских вопросах?

Наверное. Может быть.

Первое: улыбнуться. Второе: похлопать ресницами. Третье: посмотреть уважительно и заинтересованно.

Но на кого?!

За третьим должно идти четвёртое. Но четвёртое не приходит на ум. В голову. Голова. Четвёртое не идёт за третьим. Рассинхронизация. Обрывочные суждения. По ассоциативному принципу. Возможно, психогенный ступор. Пульс частит. Во рту пересохло. Остальное не определить самостоятельно.

Но он же учил, его же готовили, он же должен мочь.

Ещё раз. Внимательней. Отрядские воспоминания. Отрядские ощущения. Отрядские эмоции. Краешек ведомости тогда не закатался обратно как надо. Полтора месяца потом закатывал краешки во всех тетрадках. Хочется тетрадку. Красивую, но построже. Тетрадку. Регресс психической деятельности? Такой регресс сочетается с ситуационным параноидом? Регресс по классу — истерический психоз. Ситуационный параноид — реактивный. Переутомление способствует. Бессонница тоже. Но как же регресс? Когда он в последний раз читал полный перечень психопатий? Виктор Дарьевич переделывает его раз в полтора года. В этом году детский регресс может сочетаться у Виктора Дарьевича с бредом разоблачения. Почему нет? Будет так, как напишет Виктор Дарьевич. Виктор Дарьевич после очередного ревизорского отчёта не вернул тетрадку. Она была красивая.

Тетрадка .

Колошма — Савьюр — голубая рубашка — допросы — скука — мимика и пластика в тетрадке — не писать глупости на полях — 66563 — указания из Столицы — Савьюр — 66563 — не яд, легальный медицинский препарат — табельный пистолет — разряжен, но в помещении для допросов — Савьюр и 66563 — рассинхронизация — ПН4 — указания из Столицы выполнить любой ценой — Комиссия по Делам Гэбен — простреленная печень — но это не Андрей — это не кто-то другой из голов — не кто-то из Комиссии — это случайность — нелепая, чудовищная случайность — никто не поверит — 66563, вам же уже всё равно, а мы хотим продолжать нормальную работу —

ЭТО ВСЁ ЕРУНДА!

Это тысячу раз пережёвано, пережёвано кем надо и кем не надо, это было десять лет назад, от этого всё вокруг не может идти трещинами, трещинами, трещинами, трещинами —

Трещины извиваются, как узоры 66563.

Не разрывают, не разламывают, как положено трещинам.

Оплетают.

« А ты уверен, что это трещины?» — спрашивает с издёвкой удушливый страх.

Чего спрашивать, Андрей и так знает, что это стебли, тонкие и прочные, длинные и спутанные стебли одной стелющейся степной травы.

НО ПРИ ЧЁМ ЗДЕСЬ САВЬЮР?

Удушливый страх ведь не от Савьюра, не от Смирнова-Задунайского, не от Гошки-предателя, не от вчерашнего 66563, не от четверти летальных исходов.

Удушливый страх пришёл в воскресенье — от одного-единственного телефонного звонка, возможность которого обеспечили улыбки и ресницы перед нечаянно подвернувшимся нужным человеком. И всё как всегда, методы и способы, рычаги и приёмы, но слишком рискованно, и решать — самому, одному, на свою голову.