Чума в Бедрограде

— Подумал уже, и не один раз, — тут же взбеленился Гошка. — И искренне верил, что каждый из нас подумал, вспомнил каждый свой херов день с начала времён, перепроверил все свои действия на ошибки. Что, нет? Я один такой сознательный? Оно и видно, — Гошка с грохотом встал, его стул пошатнулся и ёбнулся. — За всё, что я делаю, я отвечаю — не только как голова гэбни, но и один, сам по себе. И ты, Соций, это прекрасно знаешь. Полегчало? — бросил Гошка уже через плечо.

Уходить собрался.

— То есть он действительно врёт? — ещё раз уточнил Соций.

И ещё уточнит, и ещё — хоть в сотый, хоть в тысячный раз. До тех пор будет уточнять, пока не услышит прямого ответа.

Да или нет.

Гошка обернулся у самой двери, долгим и непонятным каким-то взглядом окинул Соция. Проигнорировал Бахту, который вскочил его останавливать, проигнорировал даже Андрея, который усиленно захлопал на него своими вечными ресницами.

Да или нет?

— Вот я и говорю, — Гошка перевёл взгляд с Соция на утыканную гвоздями карту Бедрограда, — зачем спрашивать меня, если ты уже определился, кому тебе больше нравится верить?

Да или нет, блядь!

— Просто подтверди, и я поверю тебе , — прорычал Соций. — Чтобы ты перестал ломать комедию, я, блядь, должен начать тебе пальцы ломать по очереди? Отвечай: да или нет?

Гошка улыбнулся. Опять — едко, презрительно.

— Всегда додавить до конца, такой хороший голова гэбни, — мерзейшим тоном проворковал он. — Где ж твои навыки были, когда они в самом деле пригодились бы, — Гошка махнул рукой в сторону магнитофона. — Я хотел совсем не так, но разве ж мне оставят выбор?

Да или нет — или уже пару пуль в размахавшуюся руку!

Потом залечат, если что.

Гошка толкнул дверь, постоял перед ней молча ещё пару секунд.

— Да, Соций, он врёт. Я никому ничего не сдавал. Утри уже сопли ужаса и займись каким-нибудь полезным делом.

И вышел вон.

«Шелка и кружева не забудь нацепить», — едва не заорал ему в спину Соций.

Потому что, блядь, вот это и есть форменные шелка и кружева — по полчаса на простые вопросы не отвечать, а ответив, дверьми хлопать!

Зла не хватает.

Ладно бы Гошка сказал «нет, не врёт». Тогда бы пусть сколько угодно хлопал, когда стыдно — можно. Но если «да, врёт», если не за что стыдиться — то какого лешего морду воротить?

Оскорбили, блядь, подозрениями?

С каких, блядь, пор мы такие хрустальные?

Бахта, прихуев, протормозил чуть-чуть, а потом таки рванулся за Гошкой.

— Не стоит, — сказал Андрей.

Не сказал даже, а буквально попросил.

— Это ещё почему? — не понял Бахта, остановившись на лестнице.

Андрей закрыл лицо рукой, растерянно потёр глаза.

— Потому что не стоит, правда, — звучал он подавленно и как-то жалко. — Пусть отойдёт. Это же не очень просто, когда тебя свои подозревают.

Вот, пожалуйста, ещё один.

Подозревают, не подозревают — рот, блядь, им на что? У Университета день за днём отсасывать?

Одно слово вовремя — и никаких проблем.

— Неспокойно как-то, что он один неведомо куда упрётся, — неуверенно возразил Бахта.

«Чё ему сделается?» — едва не поржал Соций, но понял: не над чем ржать.

Бахта не о том. Или — о том и не о том сразу, сам не знает.

Потому что о том, что Гошке что-то сделается, беспокоиться глупо.

Беспокоиться можно о том, что Гошка что-то сделает .

Потому что может. Потому что если Гуанако сказал, что Гошка их сдал, а Гошка ломался и не захотел сразу ясность навести, один леший знает, что на самом деле было.

И это поганая мысль.

Поганая мысль, нарисовавшаяся сейчас на лбу у всех трёх оставшихся в подвале голов Бедроградской гэбни.

Только обсуждать её никто не будет.

Если начать, уже всё — можно сразу доставать ёбаный бланк для запросов на ПН4. Кому это надо, блядь? Вернётся Гошка — все вместе обсудят поганую мысль. Попробуют ещё раз. Или не обсудят, ладно.

Можно ведь и обождать до завтрашней ночи.

Соций не сомневался: Гуанако приведёт реальную университетскую власть к Бедроградской гэбне. И с большой вероятностью придёт сам. Вот тогда и стоит смотреть, что скажет Гуанако, что скажет Гошка и кто тут врёт.

Да, Соций хотел бы разобраться до финальных переговоров. Но как разберёшься, если в ответ на простой вопрос тебе перед носом дверьми хлопают, блядь?

В подвале зазвонил телефон, Андрей немедленно схватился за трубку.

Тут имеет смысл немедленно хвататься — это ж не номер приёмной Бедроградской гэбни и даже не номера кабинетов в официальном здании. Этого номера никто, кроме специальных диспетчеров, не знает, а те соединяют, только если предварительные указания были.