— Был.
— Ну?
— Что “ну”?
— Рассказывай.
— Я тебе уже сто раз рассказывал. Всегда ведь одно и то же.
— Нет, ты уж расскажи, пожалуйста.
Я вздыхал:
— Ну, хорошо. Слушай. Прихожу я, значит, к Зиё...
— Утром?
— Нет, не утром. Часам к двенадцати.
— Ага.
— Стол уже накрыт. Сидим...
— Стол какой?
— Стол как стол. Под белой скатертью. Его только при моих визитах используют. Так-то, если на минутку забегаю, он всегда в углу стоит. Книгами завален.
— На столе что? — спрашивает он, плотоядно облизываясь.
— Как всегда. Две тарелочки с чаккой... ну, с кислым молоком. Свежая лепешка разломлена на куски...
— Какие куски?
— В смысле?
— Какой величины?
Я показываю:
— Вот такие. С пол-ладони.
— Так, — удовлетворенно кивает он.
— Разложены по всему столу. Два блюдца с изюмом и орехами. Я первым делом пробую изюм. Чмокаю, ахаю, потом спрашиваю: “Зиё, ин хуб мавиз аз кучо?” А он разводит руками и отвечает: “Аз бозор”.
— Это что значит?
— Зиё, откуда такой хороший изюм? С базара!.. Это у нас с ним шутка такая.
— Понятно. Еще что?
— Еще обязательно большая тарелка зелени. Гашниш... то есть, тьфу, кинза... укроп, райхон...
— Это что?
— Это этот, как его... этот... базилик. Лук обязательно. Лук нежный, не горький... все чистое, в капельках воды, просто сияет!..
Женя ерзает и закатывает глаза.
— Так-так-так, — говорит он затем, тяжело сглатывая слюну.
— Ну вот. И бутылка водки, разумеется. Рюмки, естественно... Что еще?.. все, пожалуй. Зиё разливает водку, мы выпиваем и закусываем.
— Чем?
— Как чем? Я же тебе говорю: зелень, то-сё... берешь стрелку лука, пару веточек кинзы... сворачиваешь в такой комок... макаешь в кислое молоко... и — ам!
— Вкусно?
Теперь я закатываю глаза, а Женя, на меня глядя, стонет и качает головой, как перед обмороком.
— Ну?
— Ну и все. Болтаем себе помаленьку, едим все эти мелочи... а в это время жена на кухне гремит капкиром о казан.
— Капкир — это что?
— Слушай, я тебе сто раз говорил. Типа шумовки.
— А с вами не сидит?
— Нет. Только если я, например, с женой приду. Тогда посидит немного.
Женя сладко жмурится:
— Да... Вот он — Восток!.. Ну?
— Опять “ну”! Когда все выпьем и почти все съедим, сынишка приносит блюдо с пловом. Едим плов. Правда, перед пловом еще бывает суп. “Сиёалаф”, например. Из черной травы. Есть такая трава. Охапками на базаре продают.
— И?
— Странный суп. Черный-черный. Но вкусный. Но если суп или, не дай бог, пельмени там какие-нибудь перед пловом — это вообще убийство. Нет, лучше сразу плов.
Женя чмокает.
— А что пьете?
— Ничего не пьем. Я же русским языком тебе говорю: едим плов. С пловом не пьют ничего. Ну, обычно не пьют...
— Руками едите?
— Руками.
— Вкусный плов?
— О-о-о! — говорю я, качая головой.
Женя снова стонет, потом горестно шепчет:
— Ай-я-я-я-я-я-яй!..
— Да, именно что. — Я безжалостно подтверждаю близость его умозрительных представлений к реальной жизни. — Именно так: ай-я-я-я-я-я-яй!..
Женя горестно вздыхает.
— Потом пьем чай, — говорю я. — Зеленый. Потом долго еще сидим. Иногда, если силы есть, делом занимаемся. Подстрочники, то-сё... Потом Зиё меня провожает. В общем, до позднего вечера не можем расстаться.
Женя с тоской смотрит в мутное окно московского полуподвала.
Потом поворачивает ко мне голову.
— Да, — говорит он, мечтательно улыбаясь. — Вот он — Восток!..
Интернет :-(
Внутреннее идиотство Интернета в первую очередь проявляется в том, что он приучил людей писать нарочито безграмотно и ставить смайлики. Смайликом называется вот такая :-) или вот такая :-( комбинация символов. Если положить голову на плечо, то при определенном воображении можно в первом случае увидеть улыбающуюся рожицу, а во втором — опечаленную.
Смайлики в тексте играют такую же роль, какая отведена на дороге знакам дорожного движения. Видишь при подъезде к перекрестку белый треугольник с красной каймой углом вниз — ага, брат, надо уступить дорогу!
Читать дальше
