6 апреля 76, Москва, вторник. В эфире — единоборство гения, Солженицына, со всем миром.
9 мая 76. Понедельник. Сейчас я купаюсь в океане благоуханной русской речи: читаю III том [“Архипелага”]. Перед этим все мелко. Это книга книг. “Игру эту боги затеяли”98. Тут, в этом жанре (“научно-художественном”, как говорил и писал когда-то Маршак), он несравним ни с кем и бесспорен, вне зависимости от ошибок мыслей и обобщений. (Завирается насчет XIX века.) Читаю с наслаждением как великое совершенство.
В его языке (когда он работает не по Далю) есть нечто ахматовское, пушкинское — мощь. И какой гениальный путь — путь гениального человека, которому всё по плечу: и книга и жизнь.
Может быть, третий том самый сильный.
...Да, я понимаю, что классик не может не верить в Провидение, судьбу, Бога. Вот изгнали его. И теперь у него под рукой оказался уникальный архив Маклакова, который, вероятно, дает колоссальный материал для
Узлов. Здесь бы он его не увидел.
17 мая 76, понедельник, Москва. Светлана Орлова [жена Вяч. Вс. Иванова] села на шоссе в случайную машину, и оказалось — адмиральскую.
Зашел разговор о даче К. И. Адмирал сообщил ей, что:
1) Там жил Солженицын и давал оттуда иностранцам пресс-конференции.
2) Теперь там живет эта Лидия.
3) Иностранные дипломаты отремонтировали ей эту дачу — в благодарность за Солженицына! — построили кирпичный гараж на
2 машины.
4) Массандру (мансарду!), где жил К. И., снесли и никаких вещей К. И. там нет.
5) На даче происходят выпивоны с иностранцами.
Светлана в ответ предложила ему зайти на дачу и поглядеть самому. (Он живет в Переделкине.)
— Ни в коем случае.
24 мая 76, понед., Москва. Очень тянет написать моей нерушимой скале, моей земле — Ал. Ис. (о 3 томе)99.
10 сентября, пятница, Переделкино. По радио: классик уже месяца полтора не в Цюрихе, а в Америке. Купил там имение. Перевез семью, которая уже с июня в Бостоне. Очевидно, переезд совершался тайком; сначала сообщили, что переезд вынужден преследованиями со стороны КГБ и
угрожающими письмами. По-видимому, это так и есть, хотя Белый дом не подтверждает. Но если бы это было не так — зачем бы совершать отбытие потихоньку? Сейчас напирают на сходство природы с русской. Я думаю, причин несколько, но КГБ безусловно. Подождем, пока он скажет сам. Но будет ли он безопасен в Америке? Как мелки и ничтожны все парижские дрязги по сравнению с этой судьбой — дантовской.
1 октября 76, пятница, дача. Прочла 118 № “Вестника”. Жаль, дали ненадолго. Богатый номер. Классик во всей славе своего морального превосходства — поразительна речь его при вручении ему медали от имени общества свободы100. Сказав несколько вежливых слов, он сразу берет быка за рога, совершенно неожиданным поворотом — здесь уместно было бы заняться декларацией об ужасах тоталитаризма и преимуществах свободы. Но не лучше ли взглянуть самим в глаза своей свободе? И пошел, пошел, гениально брошенными мазками, живописать тамошнюю свободу... Какое бесстрашие мысли — та истинная “отвага знания”, которой требовал от себя Герцен...
В эфире Амальрик. В большинстве случаев — умно, самостоятельно, смело. Только почему его называют изгнанником? Изгнанник у нас один-— Ал. Ис., остальные — эмигранты, хотя Амальрик, конечно, не обязан был снова садиться в тюрьму, на гибель. Но все-таки изгнанник у нас один.
6 декабря 76, понедельник, Москва. Лакшин написал ответ на “Теленка”. Сначала ему предложило написать КГБ. Отказался. Теперь написал (т. е. принял заказ!) и напечатал у Роя101. Прочитавшие говорят, что умно, талантливо и подло. Мерзости об А. С. Берзер102. И все под благородным предлогом: защита друга, защита Твардовского... Я читать не стану. Не ему “вести борьбу с самодержавным великаном”103. Но дорогой плюралист Лев [Копелев] печатается у Роя. И тот же Лев всем твердит о неблагодарности и неблагородстве классика. Существуют плоды: стихотворение Самойлова в “Дне поэзии”.
...И слушать о себе издевку злобной правды,
Которая ужасней клеветы104.
У Солженицына издевки не бывает, он не Синявский. У него негодование, гнев, сострадание. А правда его действительно ужасна, потому что ни один клеветник не изобретет более ужасной правды.
И все это — в год 1976, великий год выхода в свет великого III тома!
Да, слепы люди, низки тучи105.
Читать дальше
