Новый Мир Новый Мир: Новый Мир ( № 11 2010)

Валерий Шубинский.Век неизвестного металла. — “OpenSpace”, 2010, 25 августа.

“И если десять — двадцать — тридцать лет назад суд молодых, квалифицированный или не особенно, не пугал и не раздражал старших (судят себе и судят), а нынче стал раздражать и пугать — значит, что-то изменилось в отношениях поколений”.

“Существуют (или существовали) непрерывные поэтические культуры, в которых ничего не исчезает навсегда, в которых все былые традиции живы (даже если на века „заморожены” и выпали из поля зрения). Такова (или такой была) традиция англоязычной (особенно британской) поэзии. В такой культуре всегда возможны тотальные пересмотры прошлого: самый яркий пример — Донн и поэты-метафизики, которые благодаря Элиоту из бокового, второстепенного течения, известного лишь специалистам (статус, в котором они пребывали двести лет), превратились в главную линию английской поэзии”.

“Русская поэзия не такова — и такой никогда не была. Ее история — это история циклов (известных нам как Золотой, Серебряный и, условно говоря, Бронзовый века) с более или менее фиксированным началом (1812, 1894, 1953), растянутой на десятилетие-другое кульминацией (1820 — 1830-е, 1910 — 1920-е, 1970 — 1980-е) и довольно трудно локализуемым во времени завершением, естественным или насильственным. Отчасти это связано с основным трендом русской истории: эмансипировалась не личность (как в Европе), а социальные слои; новый, пришедший к культуре (и / или власти) слой мог изучить (при желании) язык прежних хозяев, но не мог органически воспринять их систему десятых и двести десятых смыслов, тайных отсылок и умолчаний. Все это формировалось заново. Но и сама культура, кажется, на генетическом уровне приспособилась к подобным культурным революциям — это, впрочем, только гипотеза”.

“Напрямую унаследовать одну из линий предыдущего эона невозможно. Прежде всего, необходимо воспринять его наследие как целостность и установить с этой целостностью личный контакт, а уж потом искать в ней важные для себя традиции, заслуживающие продолжения, возрождения, спора, переосмысления. Очень хорошо виден этот процесс на примере творческой эволюции Бродского в 1960 — 1965 годах”.

“Никогда еще с 1920-х годов не было так легко писать хорошие стихи (на волне одной из звучащих в воздухе нот) и так трудно состояться как индивидуальность”.

Эволюция естественная и искусственная.Разговор с Кириллом Еськовым. Беседу вели Дмитрий Ицкович, Борис Долгин, Анатолий Кузичев. — “ПОЛИТ.РУ”, 2010, 6 июля.

Говорит палеонтологКирилл Еськов:“Мы говорим о том, что при наличии внешнего заказчика мы имеем дело с саморазвивающейся симбиотической системой. Человек с домашними животными образуют симбиоз, от которого человек получает вполне очевидную выгоду. При этом и животные без человека существовать не могут. Они в некотором смысле заинтересованы в эволюции человека, который и дальше их бы совершенствовал. Такого рода системы имеют обыкновение развиваться с положительной обратной связью. Чем лучше человеку, тем лучше животным, и наоборот. Так что, если мы подразумеваем наличие внешнего заказчика у естественного отбора, получается, что мы находимся с ним в симбиозе. На поверхности лежит интересный вопрос, являемся ли мы симбионтами Господа Бога”.

Михаил Яснов.“Ощущаю себя кентавром”. Беседу ведет Елена Калашникова. — “Лехаим”, 2010, № 8.

“Каждый раз, когда Ефим Григорьевич [Эткинд] говорил о моих стихах или переводах, он давал понять, что сейчас посадит меня в лужу. „Ты сделал потрясающий перевод. А что это такое?”; или: „Какие ты важные стихи написал! Что это такое?„ Честное, благородное тыканье мордой в свои огрехи — главный урок, который я от него получил. Я понял, как важно не быть заносчивым, понимать, что ты делаешь, обладать колоссальной культурой и знаниями, выстраивать иерархию ценностей. Ефим Григорьевич учил тому, чему учат в западных школах, но не учат в наших: „Я тебя учу жить, а не учу знаниям”. У нас как? Запомни стихотворение, параграф, задолби правило… А там: как ты выйдешь из этой ситуации, как ты себя представляешь в мире, как соотносишься с другими?.. Эткинд учил этому не только меня. С 1996 года при Французском институте в Петербурге существует студия перевода, которой я сейчас руковожу. Те заветы, что я получил когда-то от своих учителей в переводе, я стараюсь передать студийцам”.