Общее время 69.40. В реставрации уникальных фонограмм принимали участие Г. Булочникова, Н. Морозов, Т Пикалова. Звукорежиссер диска С. Филиппов, мастеринг Катя Жукова. Редакторы М. Горохов, В. Ремизов. Дизайн В. Лазутин.
В следующем обзоре мы продолжим разговор о “голосах Шилова”. За последние два года жизни (2003 — 2004) Льву Алексеевичу удалось невероятное: он выпустил семь CD и один мультимедийный компакт. Полностью подготовил еще две пластинки. Это голоса Блока, Ахматовой, Мандельштама, Петровых, Чуковского и Бродского. И диски “Голос Гумилева” и “Футуристы”.
Это тщательно срежессированные композиции, включающие в себя не только оригинальные звукозаписи, но и звучащие воспоминания современников. На некоторых компакт-дисках можно услышать и деликатные комментарии самого звукоархивиста — голос, хорошо знакомый тем, кто бывал на его знаменитых литературных лекциях в 70-е и 80-е годы.
1 Назову хотя бы некоторых звукооператоров, звукорежиссеров и реставраторов: Т. Бадеян, Т. Павлову, Т. Пикалову, Н. Морозова, В. Тоболина, Н. Нейча, О. Шорр, Г. Булочникову, А. Острину, Я. Познанскую, Л. Страканову, С. Филиппова… И хотя бы двух редакторов — Т. Тарновскую и Е. Лозинскую. И тех, кто взял на себя всю радиоинженерную работу по подготовке озвучивания первой в мире выставки “Звучащая литература” (1980, Государственный литературный музей) — Л. Муранову и Л. Абрамзона.
2 Ничего из ничего не получается. Мы всегда стоим “на плечах” у кого-то, кто-то дает нам первоначальное ускорение, а достанет ли нам благодарной памяти — зависит уже от нас самих. Я благодарен Шилову, незадолго до своей смерти поддержавшему добрым советом и наш новомирский проект “Звучащая поэзия” (см.: “Новый мир”, 2004, № 12, стр. 231). В ближайших выпусках обозрения мы подробно расскажем и об этой работе.
3 Собственно, это и выпуском назвать нельзя было: С. Н. Филиппов просто копировал некоторое количество экземпляров с помощью обычной двухкассетной деки. Штучные, “посчетные” копии передавались в методические отделы музеев.
КИНООБОЗРЕНИЕ ИГОРЯ МАНЦОВА
В декабрьской “Периодике” меня заинтересовала реплика кинорежиссера Петра Зеленки, вот она: “Если в чешском кино вы увидите сцены насилия, оно сразу покажется фальшивым и даже забавным... Сделай кто-нибудь в Чехии фильм с сюжетом, как в „Бумере”, все решили бы, что это комедия. Просто потому, что в Чехии нет таких бандитов”.
Лет пять назад мне настолько понравился фильм Зеленки “Пуговичники”, что я написал про него везде, где только мог. Я полагал, манера, в которой Зеленка предъявил посткоммунистическую действительность, может быть использована и нашими кинематографистами тоже. Я-то узнал в чешской картине российские реалии и запомнил возможный способ их репрезентации, а Зеленка не признал в российской картине своим — ничего.
Я доказывал знакомым и незнакомым людям: нужно работать в манере Зеленки. Во всяком случае, можно работать, не прогадаете. Делайте как Зеленка, а не как высокобюджетные, высокотехнологичные режиссеры из Голливуда. Но вот теперь из тумана появился мой культурный герой и честно высказался: ваши российские реалии не имеют с нашими чешскими ничего общего. У вас свои бандиты, у нас свои. Репрезентация вашего предельного опыта — ваша локальная задача. Не смешите нас своей специфической поэтикой. Я несколько утрирую, но это чтобы перенасытить раствор, чтобы спровоцировать осадок.
Мне показалось необходимым начать кинообозрение с этого. Здесь заключен некий глубокий, но пока непроявленный смысл. В “Пуговичниках” меня пленило именно то, что западный (хотя и восточноевропейский) автор преподнес предельные темы — Хиросима, Смерть, Предательство, Глупость — в режиме повседневного комфорта: легко и остроумно. То есть не вынуждая меня к лицемерию, не требуя отречения от нынешнего себя — не вполне успешного, но все-таки не голодного, травмированного, но все-таки живого, взыскующего не страданий, а развлечений. А какие, кстати, бандиты в Чехии, какие?! Они сами по себе “культурнее” и “благороднее” наших или же их облагораживает, предъявляет не такими пугающими, каковы они на деле, западная социальная оптика?
Однажды я отмечал Девятое мая в компании, где по не зависящим от меня причинам случилось несколько так называемых лихих людей . Даже напившись, они вели себя весьма адекватно. За исключением одного: бывшего артиста. В какой-то момент этот человек почувствовал кураж и вознамерился бежать к автомобилю за оружием: пострелять белок и птиц. Ему подсунули порцию шашлыка, он на время успокоился, но после снова заколобродил.
Читать дальше
