Превосходные степени в отношении новой премьеры Кирилла Серебренникова расточать не стыдно. Хотите верьте, хотите нет, но пусть эта работа станет чем-то вроде образца современного театра — все равно ведь нужен такой. Именно в “Головлевых” стало очевидным, что Серебренников начал использовать на теле классики приемы, наработанные им на основе новых текстов. “Пластилин” сделал Серебренникова знаменитым и вывел его в неформальные лидеры, “Господа Головлевы” сделали его уже лидером современного театра, создателем его модели.
Этот спектакль оцепеняет — и своим ледяным, вампирическим, высасывающим эффектом, и своим совершенством. Факт сам по себе печальный, но Кирилл Серебренников, похоже, установил однопартийную систему — сегодня рядом никого нельзя поставить по силе воздействия, по сочетанию смысла и адекватной ему технологии. От “Пластилина” до “Господ Головлевых” — сделанных почти по одним меркам современного театрального мышления, сложнейшего, подробнейшего, но вместе с тем и презентационного, иллюстративного, — Серебренников прошел эволюцию, которая позволяет утверждать следующее: нашему утомившемуся в перестройку, заформализировавшемуся театру была предписана эта инъекция “режиссуры без корней”. Серебренников — режиссер-любитель, он интуитивно нащупывает ходы профессии; такие, как он, обычно увлекают трактовочной режиссурой, идеологией, но в “Головлевых” случилась другая вещь. Трудно вообще понять, как можно без режиссерского образования, силой внушения, вывести артистов на такой градус исповедальности. Театр — это прежде всего подробности. Здесь в актерской игре у Евгения Миронова и Аллы Покровской, у Алексея Кравченко и Евгении Добровольской, у Эдуарда Чекмазова и Юлии Чебаковой подробностей так много, словно бы мы наблюдаем за ними посредством камеры слежения, и уже слезится и вываливается глаз, уставший пристально смотреть на сцену в страхе пропустить движение мускула. Это вообще мучительный спектакль, не “зрительский” — сидишь в зале и мучаешься совестью, узнавая в этом национальном ужасе — Иудушке Головлеве — собственные черты, присущий исключительно всем грех словоблудия и морализма . И актеры — рядом с тобой — мучаются. С залом ведется разговор на личную тему — это, пожалуй, главная добродетель этого спектакля. На поклон выходят люди-мочалки с тяжелым взглядом — выжатые актеры, съевшие, изжевавшие самих себя.
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
Открытый фестиваль кино стран СНГ и Балтии (“Киношок”), ежегодно проходящий в Анапе, — мероприятие в высшей степени любопытное. Не только потому, что съезжающиеся сюда четырнадцать лет подряд кинематографисты из бывших советских республик неизменно демонстрируют, несмотря ни на что, самую искреннюю “дружбу народов”. Не только потому, что фестиваль дает шанс увидеть, что происходит в таких экзотических для нашего проката кинематографиях, как эстонская или киргизская, таджикская или молдавская… Не из-за того только, что помимо основного конкурса здесь предлагается еще множество редких “блюд” вроде программы “Кино без кинопленки” (фильмы, сделанные на видео вне системы официального кинопроизводства), короткометражного конкурса “Шорт-шок”, программы сверхкоротких фильмов и т. д.
Анапа, пожалуй, единственный в мире фестиваль, где география отбора картин совпадает с границами канувшей в Лету империи. И это позволяет в неожиданном ракурсе разглядеть и почувствовать общие тенденции и процессы, что разворачиваются на “постимперском” пространстве в целом. Известно, что в державно-государственном смысле все империи рано или поздно обречены на распад. В смысле духовном и культурно-историческом их жизнь гораздо более долговечна. Мы живем в мире, для которого вполне актуально политическое наследие Рима и Византии, не говоря уже о более “свежих” образованиях, как Британская империя, Австро-Венгрия или Порта. С момента распада СССР прошло чуть менее пятнадцати лет, так что “жизнь после жизни”, можно сказать, только начинается. И наблюдать за ней в зеркале “национального” кинематографа неожиданно интересно.
Минувший год на пространствах СНГ и Балтии в политическом отношении выдался на редкость бурным и драматичным. Серия “цветных революций”, вступления Литвы, Латвии и Эстонии в НАТО и ЕС, резкое обострение имперских комплексов внутри России (“Распад СССР был величайшей геополитической трагедией ХХ века”, — заявил наш президент). Скандалы, связанные с отказом президентов Эстонии и Латвии от участия в праздновании 60-летия Победы, территориальные претензии, требования миллиардных компенсаций “за оккупацию” и т. д. и т. п.
Читать дальше
