Не спит, не дремлет — притаился лес,
раскинув незримые свои космы.
Мне кажется, я один, и не только здесь —
во всём необъятном космосе.
Но если так,
то я свободен от уймы счетов
после долгого загульного пира.
А их тяжесть перевешивает страх
одиночества сирого.
Я почувствовал — почва уходит из под ног,
рвутся корни,
пережил пьянящее ощущение невесомости.
И тут вспомнил — у меня щенок некормленый.
Представил его мордочку, тоскливые глаза.
И пошлёндал к дому.
Под родным небом
Клин журавлиный курлычет,
ребёнок обписавшийся
кричит в коляске.
Мне близки людские привычки,
знаком хулиган распоясавшийся.
Здесь я родился, вырос,
столкнулся впервые с обманом.
Отсюда по-тихому выбрался
и тихо вернулся к своим баранам…
Об этом столько уж писано —
пошло талдычить стократ.
Но дети по-прежнему писаются
и журавли летят.
Наша надежда
Сижу у окна.
За стеклом осень.
И ещё страна,
которая подаёт и просит.
На расстоянии виднее, как мы шли
от рублей к башлям,
как нба ветер бросали несметные суммы.
И рвали на груди рубашку,
где надо бы было подумать.
Нашенской власти завсегда не хватало
прозорливцев,
умеющих мозговать, а не скакать галопом.
Им и нынче трудно пробиться
сквозь ряды льстецов и холопов.
…За окном облетающее золото империи.
Зима чувствуется.
Нас спасти может разве только чудо.
И я в него верю.
Нежданное
Время сдвинулось, ветры ли спятили,
чувства и боль оголя,
поблескивает речка в памяти.
И пахнут тополя.
Как радость, притаённая
на день чёрный,
забытая и выпорхнувшая невзначай,
смеётся задиристо девчонка.
И прыгает в воду крича:
“Выручай!”
Помню, в ту пору
призыв игривый сильно меня смутил.
А вскоре
наши навсегда разминулись пути.
И вот необычайно чётко,
точно прояснило после затяжных
дождей,
заливается смехом озорная девчонка.
И кружит голову дурман тополей.
Слушая русскую песню
Слушаю песню русскую,
где дорога, столбы верстовые.
И с грустью кукушки
перекликаются часовые…
В памяти ожили таёжные
полустанки,
команда конвоя: “Живей телись!”
И доверительный рассказ цыганки,
тешивший меня всю жизнь.
Был ли в этапах, обитал на свалке,
другую терпел беду,
я верил в предсказанье гадалки,
как в заветную свою звезду.
Ветра холодные дунули
иль извела нужда,
я разочаровался в посулах ведуньи.
А вернее, устал ждать.
…Чего — неизвестно —
мятущаяся искала душа.
А песня —
она и не смолкала в моих ушах.
Обострённость
С годами становлюсь сентиментальным —
трогают всякие пустяки:
авоська за окошком
в районе спальном,
выброшенные башмаки.
И другие безделки, ерундовины
вызывают далёкие
картинки, связи.
Как шкандыбал по колдобинам,
грёб по грязи.
Даже совершенная чепуха, мелочь
забытую кличут боль.
…Нынче то тут, то там никчёмная
посверкивает мелочь.
Видно, подорожает соль.
Облако в небе
Облако в небе —
больно глядеть.
Как белая лебедь
на светлой воде.
Тает — не тает,
плывёт — не плывёт.
Путь ли пугает?
Ветра ли ждёт?..
Так я днём погожим
дал тягу из дома.
И чувства похожи,
и страхи знакомы.
Читать дальше
