Терри нашел красно-белую пластмассовую соломинку и втянул носом две дорожки из четырех. Грейс села на кровати, потянувшись за зеркалом, и Терри прижался ртом к ее рту, а потом пошел по коридору в направлении ванной комнаты. Ему хотелось ополоснуть лицо холодной водой.
Он был возбужден и очень нервничал. Ему хотелось, чтобы все прошло гладко. Он вспомнил о бойфренде Грейс, вокалисте ее группы. Они что, втихаря изменяли друг другу? Или у них была какая-то договоренность? Между мужчинами и женщинами существовало гораздо больше недоговоренностей, чем Терри себе представлял. И станет ли Грейс после сегодняшней ночи его девушкой? Вот тогда Мисти увидит! Они все увидят! Грейс Фери — его девушка! Ее хотели все как один! Барабанная дробь в грудной клетке участилась, и алчный внутренний голосок напомнил Терри: «Скоро эта Грейс будет твоей». Он ополоснул лицо водой и улыбнулся своему отражению в зеркале ванной комнаты. Терри был готов к приключению, которое ему не забыть никогда.
Когда он вернулся в комнату, Грейс уже ждала его. Она лежала в позе, предназначенной для того, чтобы разжечь в нем страсть, — позе, которую Терри наверняка бы предпочел всем остальным, если бы ему приходилось выбирать. На краешке кровати, без одежды, со скрещенными ногами, откинувшись назад. Но его внимание привлекло нечто другое, и кровь застыла у него в жилах. Она кололась.
Грейс не втягивала дорожки порошка через нос, как он того ожидал. Она приготовила свои инструменты — иглу и ремень, который туго затянула на предплечье, и, когда Терри вошел в комнату, надеясь увидеть мужскую фантазию во плоти, девушка мечты прощупывала вену. Словно предвкушая проникновение, Грейс вздохнула, а затем игла вошла в вену, а измельченный амфетамин быстро проник в кровь.
Она предложила ему ширнуться вместе, разделить с ней иглу, но Терри вежливо отказался — так, как отказываются от добавочной порции «имбирного ореха» к чаю. Ошеломленный, он наблюдал за тем, как девушка корчится от удовольствия — выгибая спину, жмурясь и вздыхая с каким-то эйфорическим неверием, — и готов был поспорить, что удовольствие, которое она испытывала сейчас, было гораздо большим, чем мог предложить ей он.
После этого Терри ничего уже не хотелось — ни наркотиков, ни девушки. И меньше всего ему хотелось принимать участие в действе, происходившем на его глазах. Иглы пугали его до смерти. Но Терри был еще очень молод, а останавливаться было уже слишком поздно, к тому же как он мог не хотеть девушку, которую хотели все!
Поэтому Терри сорвал с себя одежду и упал на старый бугорчатый матрас в протекающей комнатке, и был охвачен скорее отчаянием, чем возбуждением. Ее худое и бледное тело лежало под ним, вялое и полусонное, а игла делила их постель и поблескивала в свете рождественских фонариков почти празднично.
III
1977 — Любовники сегодняшнего дня
Ночь подходила к концу.
Из окна кабинета редактора Терри видел, как небо над старыми заброшенными причалами пересекают прожилки света. Где-то в отдалении печально загудел буксир. Двадцать одним этажом ниже, за герметически запечатанными, самоубийцеупорными окнами, он видел плоскость реки, черную и переливающуюся. Большая часть города еще спала, но на набережной уже появлялись огни первых автомобилей.
Осталось уже немного.
Терри вернулся в свой отсек и высыпал дорожку амфетамина на поверхность стола. Ему нравилось находиться в кабинете Уайта, но наркотики принимать он там не хотел. Это было бы слишком неуважительно. Он покрутился на своем вращающемся стуле, разглядывая плакаты на стенах своих друзей и своей собственной. Его взгляд привлекла фотография, которая висела на стене под самым потолком, — на ней была запечатлена помятая физиономия Нормана Мэйлера.
Терри слышал историю о Мэйлере, которая запала ему в душу. В канун последней из своих свадеб Мэйлер был очень удручен тем фактом, что ему придется идти к алтарю. Его будущая супруга спросила его, что случилось, и Мэйлер ответил, что никогда всего этого не хотел — брака, моногамии, слияния двух судеб. Все, о чем я когда-либо мечтал, сказал он, это быть свободным человеком в Париже. На что его будущая супруга заявила: «А теперь послушай меня, Норман. Если бы ты был свободным человеком в Париже, ты все равно бы однажды встретил особенную девушку и в результате все бы закончилось именно тем, что сейчас и происходит». И Норман Мэйлер осознал, что она права. И Терри тоже осознавал это теперь. В те краткие мгновения свободы, которая выпадает на твою долю, ты всегда ищешь способ избавиться от обременительной свободы и всецело кому-то принадлежать. Ты отправляешься на поиски новых миров, а затем находишь их в одном-единственном лице. Терри нашел Мисти. А теперь он потерял ее и снова был свободен.
Читать дальше