Тони Парсонс - Stories, или Истории, которые мы можем рассказать

— Дэг приглашает нас в гостиницу. — «Дэг» — словно она задружилась с ним, а не Терри. — Оттянемся как следует.

— Все круто, парень.

Баранья башка снова возникла как из-под земли, накрыв своей лапой руку Терри. Терри отпихнул его в сторону, на этот раз уже не так осторожно. И посмотрел на Мисти глазами, которые говорили или пытались сказать: эй, это же я! Лицо, которое он любил так сильно, расплылось в улыбке, но за улыбкой таилось нечто, прежде ему незнакомое. Мисти что-то недоговаривала. Он готов был поспорить.

— Ты не хочешь поехать, — сказала она мягко. Это прозвучало без вопросительной интонации. Терри все еще силился понять, что происходит, а Мисти тем временем садилась в первую машину колонны, устраиваясь у Дэга на коленях. Терри уловил отголоски хохота и визга, а затем дверь захлопнулась и машина тронулась с места. А он стоял как в ступоре, и жуткое, убийственное чувство поедало его изнутри.

Барабанщик уже отчалил ко второй машине.

И вдруг женский голос позвал:

— Терри?

Задняя дверь третьей машины была распахнута. Как в тумане. Терри увидел красивое улыбающееся лицо, но сначала не мог понять, кто это. Ах да, Криста. Из Берлина. Девушка Дэга, или его наркоделец, или что-то в этом роде. Черные волосы, белозубая улыбка и фарфоровая кожа, которая выглядела так, словно ее никогда не касались солнечные лучи.

— Можешь сесть со мной, если хочешь, — предложила она.

Вторая машина, в которой сидели барабанщик с басистом и девочки, которых они подцепили, уже уехала. И хорошо, что уехала, потому что Терри был готов убить барабанщика — тот явно был в заговоре с Дэгом и помог разлучить Терри с его девушкой.

Сутенер, думал Терри с ненавистью. У него в голове витали образы неистовствующего Брюса Ли. Наносящего удары руками, ногами, разрушающего все вокруг. Чертовы недомерки, думал Терри. Чертовы недомерки, все вы!

Но никто ведь не приставлял дуло к ее лицу? Нет — если сегодня что-то и поднесут к ее лицу, это будет далеко не дулом, подумал Терри. Он сел на заднее сиденье последней машины. Женщина — Криста — улыбнулась ему той же ничего не выражающей и непринужденной улыбкой, которой улыбалась в Берлине, механической, как у стюардессы, милой улыбкой, слегка натянутой и лишен- ной всей своей естественной красоты от слишком частого притворства.

Менеджер Дэга, с белыми волосами в стиле Уорхола, — мужчина лет пятидесяти, никак не меньше, сидел рядом с водителем в фуражке. Не оборачиваясь, блондин пролаял что-то по-немецки, и Криста засмеялась. Терри все это не нравилось — ни старик, которому было известно явно больше, чем ему, ни язык, которого он не понимал, ни то, что, как он полагал, было шуткой в его адрес. А еще Терри только что упустил свою девушку. Последнее нравилось ему меньше всего.

И тут он ощутил на своем бедре ловкие женские пальцы.

И машина тронулась.

Под землей хороших мест не бывает в принципе. Но хуже, чем метро, сложно придумать.

«Спиды» оставили Рэя в состоянии мандража, он ощущал каждое нервное окончание на своем теле. Его то и дело бросало в пот, он отчаянно боролся со все учащающимися приступами клаустрофобии и, как одержимый, вставлял и вынимал кассету из диктофона Терри.

Не самое лучшее время для прогулки по Пикадилли. Снова и снова Рэй лихорадочно убеждался в том, что красная лампочка под надписью «запись» загорается как положено, что с диктофоном все в порядке и, когда наступит время, на пленку впишется каждое слово Джона Леннона. Если, конечно, время вообще наступит. Рэй изо всех сил пытался подавить растущее чувство ужаса. Это всего лишь побочное действие наркотика, уверял он себя. «Спиды» всегда сказывались на его самочувствии именно таким образом — сначала гостя тепло встречали, а позже под белы рученьки выталкивали из окна.

Когда в том полуразрушенном доме они с друзьями смотрели на мерцающие в отдалении огни, а над ними бушевала гроза, по венам Рэя растекалось чувство необъяснимого восторга. Но co временем эйфория иссякла, а на смену ей пришла ноющая тревога. Ему хотелось заплакать. Все казалось ему спутанным и размытым. Включая себя.

Вагоны метро громыхали к западу, битком набитые орущими офисными работниками, неизменными атрибутами которых были костюмы в стиле «Тейксикс», прически а-ля «Глиттер-бэнд» и вонь освежителя изо рта. От шума, запахов и близости всей этой разноперой толпы у Рэя раскалывалась голова.

Конторские служащие съезжали по эскалаторам на центральные станции метро и садились в поезд, который уносил их домой. А Рэю еще многое предстояло сделать. Сконцентрируйся, сконцентрируйся. Каков план, Рэй? Плана не было. Облизнув губы, высохшие, как пустыня Гоби, Рэй вдруг понял, что не может в таком состоянии брать интервью у Джона Леннона. Брать интервью? Ха! Он даже не может найти его!