— Я сейчас сижу на работе, — говорит Линда. — Клиенты показывают пропуска, а я их не вижу. Возможно, они просрочены. Вот что: ты упомянул Лас-Вегас, и так уж случилось, что компания завтра отсылает меня туда. Вот я и решила проверить, не сможем ли мы пересечься. Похоже, сможем. Где ты остановишься? Я — в «Острове сокровищ». Кажется, там двухкомнатный номер.
— В Лас-Вегасе почти везде двухкомнатные номера. Поначалу разочаруют, потом ошеломят. Похоже на рассылку каталогов. Сначала говорят, что он придет через пять дней, а он приходит через два, и ты чувствуешь себя принцем Марокко. В том-то и фокус.
— Я об этом не просила.
Джулия стала крошечной. Она, кажется, выставила большой палец. Мы уже миновали стадию пятнышка и погрузились в неведомое. Со временем это превратится в историю о том, как я бросил сестру в северном Колорадо или южном Вайоминге, и дойдет до Кары, укрепив ее моральный арсенал. В истории будет сорок градусов выше или ниже нуля, а Джулия — в одних носках; с течением времени, когда я уже позабуду подробности, Кара уберет и носки, а я не смогу ее поправить, и миф станет реальностью. Она будет рассказывать об этом на Рождество, наряду с прочими байками. Дом, полный женщин. Отец тоже страдал.
— Райан?
— Слушаю. Просто задумался. Мне пора.
— Позвони в «Остров сокровищ». Например, в пять.
— Почему компания послала тебя в Лас-Вегас?
— Какой-то семинар. Повышение квалификации.
— Мне пора. Действительно пора.
Я сажусь за руль и еду вслед за сестрой, двумя колесами по обочине, дабы показать, что меня можно обгонять. Джулия идет нормально, она уже не балансирует. Я подъезжаю к ней, опускаю окно и говорю, что мне очень жаль, я, наверное, показался странным, но теперь уже все в порядке, так что, пожалуйста, пусть она сядет. Мы будем в Солт-Лейк-Сити до темноты. Проедем по Тропе мормонов, по старой дороге, и поболтаем с седыми призраками фронтира.
Она снова принимается идти. Нога за ногу.
— Подумай о своем ребенке.
Ничего не помогает.
Если твоя цель — город, где есть аэропорт, ты можешь добраться куда угодно откуда угодно, и такой вещи, как неверный поворот, просто не существует. Вот почему накануне вечером я не счел, что сбился с маршрута, когда поехал на север, исполняя просьбу Джулии подвезти ее как можно ближе к Миннесоте, — прежде чем самому вернуться в Юту, а затем полететь в Неваду. Она, кажется, удивилась, когда я согласился, — возможно, потому что у нее фундаменталистские представления о времени, пространстве и движении. Кажется, она свято верит, что сила инерции способна занести меня в Миннесоту, где «по меньшей мере, безопасно» (так она сказала, когда мы обсасывали крабьи ножки в «Красном омаре»). Она подчеркнула слово «безопасно», а я в первую очередь услышал слово «меньший». Джулия отказывается принимать в расчет мою мысленную карту. В Биллингсе, штат Монтана, я найду портал в Небо и вернусь в Солт-Лейк-Сити к девяти утра, а в полдень умчусь в Лас-Вегас.
Вот как выглядит карта нашей страны — спицы, а не линии. Только найди центр круга.
Пока мы едем, я обдумываю свое выступление на конференции и стараюсь не гадать, существует ли рай, что лежит в чемодане, и чего намеревается достичь Сорен Морс, применяя столь нелепые психологические приемы к своему, с точки зрения статистики, лучшему клиенту. Все это заботы, связанные с Небом, а мы находимся на земле — вдвойне, поскольку едем по Вайомингу. Если смотреть сверху, границы некоторых штатов вполне осмысленны — они следуют за очертаниями рек, разломов, горных цепей — но прямые линии, очерчивающие Вайоминг, чисто умозрительны, как будто кто-то разметил туалет для мамонта. Вайоминг — участок земли, на которую не претендовал больше ни один штат, со зданием Капитолия, чтобы поднять людям настроение. Зато какое красивое название. Самое красивое.
Прежде чем сестра раскритикует мою речь, я пытаюсь детально объяснить ей суть КВПР. Это всегда непросто, с кем бы я ни говорил. Большинство людей полагают, что мы увольняем сотрудников или что подыскиваем уволенным новую работу. Ни то ни другое. Наша роль — сделать терпимым период неизвестности, переправить страждущие души через реку страха, унижения и сомнений — туда, где в тумане виднеется яркий берег надежды, — а потом остановить челн, и пусть себе плывут, пока мы гребем обратно, туда, откуда их изгнали, чтобы предъявить владыкам счет. Мы не даем пловцам никаких гарантий и обещаний, только кричим ободряющие напутствия: «Так держать! Ты молодец!» Мы достигаем своей пристани, прежде чем они достигнут своей, и не оборачиваемся, чтобы взглянуть, все ли в порядке, хотя они то и дело в надежде взирают на нас.
Читать дальше