Уолтер Керн - Мне бы в небо

— Берт теперь — часть семьи. Вам нужно поближе познакомиться, Райан. Он знает много замечательных историй. Он прожил длинную интересную жизнь. Водил бронированный грузовик в Мэйсон-сити, прежде чем открыть питомник, а какой-то парень, тоже шофер, однажды накачал Берта наркотиками, связал, загнал грузовик в лес и попытался его ограбить, но, чтобы открыть фуру, ему был нужен ключ, и, когда он нагнулся, чтобы забрать его у Берта, тот откусил ему ухо. Все ужасы, которые показывают в кино, бывают на самом деле. Ты удивишься, но Берт многое повидал.

— Он добр с мамой, больше меня ничего не волнует. А историй я слышал предостаточно. В том числе и правдивых.

— Берт не врет. Он не стал бы ничего придумывать. Он рассказал, что однажды принес настоящую клятву на крови. Вскрыл небольшую вену на руке, набрал крови в ложку и выпил, а потом окровавленными губами произнес десять заповедей, глядя в зеркало.

— Оригинальная история.

— Потому что он соврал одному парню, а тот на следующий день случайно из-за этого погиб. Таким образом Берт примирился с Богом. Вот что он за человек.

— Сумасшедший фанатик?

— Нет. Просто любит давать обещания. И самое удивительное — он их держит. Он поклялся, что не будет есть сладкое — я сама слышала, — и с тех пор никто не видел, чтобы Берт хотя бы клал сахар в кофе. Как будто все сладкое исчезло и больше для него не существует. Он укрепляет свой дух.

— Хватит с меня черной магии. Как там мама?

— Сам знаешь, мама есть мама. По возрастающей. Увидишь.

— Хорошо здесь, правда? На уровне моря.

— Для меня не очень-то большая перемена. Ты знаешь, что я беременна?

Я застигнут врасплох.

— Нет.

Я догадывался, но это все равно застает меня врасплох.

— Так чем ты все-таки занимаешься, Райан?

— Ты сказала, что беременна. Давай вернемся к этому вопросу.

— Не спеши. Мне всегда было интересно, чем занимаются люди. Сколько есть на свете разных дел. Вот почему тот год в Чикаго меня чуть с ума не свел. Все мои знакомые занимались совершенно разными вещами. Один торгует золотом — еще не найденным. Другой судится с врачами — но только с кардиологами. Третий летает по стране и учит хозяев зоопарков, как проектировать клетки для разных животных. Интересно, делает ли еще хоть кто-нибудь нечто нормальное? Кто шьет рубашки, например? Кто собирает яйца из-под кур?

— Я и понимаю и не понимаю, о чем ты.

— Мы — Кара, мама и я — говорим о тебе, но, по большей части, гадаем и выдумываем. Мы знаем, что ты чем-то занят, — возможно, ты даже говорил нам, но это так сложно, что мы не понимаем. Неужели именно это ждет и моего малыша?

В кармане у меня гудит мобильник — виброзвонок отзывается в грудной клетке, чуть ниже сердца. Я не обращаю на него внимания — сейчас речь о жизненно важных вещах, по крайней мере для одного из нас.

— Неужели мой ребенок вырастет и станет каким-то… обломком? Что случилось с ковбоями, с шахтерами?

— Лучше выходи замуж за Кейта. По крайней мере, попытайся.

— Кто бы говорил.

— Она меня бросила, — отвечаю я. — Вернула кольцо. Я тебе покажу. Оно у меня с собой. В сумке.

— Ты осуждаешь Берта, а сам еще хуже.

— Какой у тебя срок?

— Сейчас он размером со сливу. Две недели назад был с орех.

Снова телефон. С точки зрения моего отца, все телефонные звонки, не содержавшие призыва о помощи, были просто посторонним шумом, наподобие телевизора, и следовательно, не могли претендовать на внимание. Времена меняются.

— Алло?

Скверная связь. Помехи на линии.

— Это Линда. Наконец-то. Где ты?

Женщины всегда об этом спрашивают. Мужчины — нет. Мужчинам достаточного того, что ты жив и в пути. Они знают, что остальное — детали.

— Я в такси, еду из «Ситака».

Джулия смотрит на меня. Вокруг судьи. Впрочем, я не то чтобы лгу. Если бы поездка пошла по плану, я был бы сейчас именно там — ехал бы от «Ситака». Честно говоря, я сильно к нему привязан. В смысле, к плану. В нем была своя красота, и я хочу его почтить. Возможно, на каком-то уровне он мне абсолютно соответствует — один из пинтеровских «артефактов сознания». В пример Пинтер приводит утраченные формулы алхимиков, которые он якобы видел во сне.

— Как странно. Кто-то видел тебя у нас, — говорит Линда. — В Денвере.

— Я вылетел оттуда.

— И не зашел?

— На этой неделе у меня много дел. А что случилось?

Линда что-то кому-то говорит. Она на работе — а значит, у нее могут быть важные новости. Она серьезно относится к делу. Думает, что стоять на страже у «Компас клаб» — важное занятие.