Уолтер Керн - Мне бы в небо

Теперь эта свадьба. Этот Кейт. Готов поручиться, еще два года — и она окажется в больнице.

— Прошу прощения.

Специалист по акциям смотрит на меня.

— Один вопрос, сэр. Я знаю, кто вы, и понимаю, что не должен бы спрашивать…

— Ради Бога. Я уже привык.

— Если бы вам нужно было купить что-нибудь… нечто ценное, в качестве долговременного подарка, для человека, который не в состоянии улаживать собственные проблемы… что бы вы предпочли?

— Адресат — несовершеннолетний?

— Строго говоря, да. Хотя ей уже тридцать один год.

— Но со странностями?

— В высшей степени. Да.

— Насколько я понял — женщина.

— Дальше некуда.

— Так… — Бизнесмен проводит языком по золотым зубам. Он думает, принимает меня всерьез. Слава богу. Это — норма жизни в Небе. Я то и дело с таким сталкиваюсь.

— Я бы порекомендовал акции «Дженерал электрик», но не могу. Их средние вклады меня морально оскорбляют. Долгосрочные инвестиции должны возвышать вкладчика — это ставит меня в ряды меньшинства, но да будет так. Мало кто в курсе, но среди моих клиентов — американская лютеранская церковь. Это требует определенных моральных норм.

Я впечатлен. Честное слово. Рядом со мной сидит гигант. Подумать только — сейчас он в моем распоряжении.

— Я скажу вам то же самое, что говорю лютеранским епископам: берите акции «Чейз Манхэттен». «Чейз» — надежная штука. Дом на скале.

Единственная остановка во время перелета — в Элко; зная этот город, никто не захочет выходить, когда самолет приземлится. Любопытное место — баскские рестораны на каждом углу, несколько маленьких казино, длиннющие стоянки для трейлеров и бутик на Главной улице, где проститутки покупают белье. Однажды я провел в Элко вечер с одним миллиардером, сто четвертым в списке Форбса — меня пригласили, чтобы сократить размеры их семейной фирмы, занимающейся производством игрушек. Он делал закупки для ранчо и намеревался посетить бордель, но не в одиночку. Он отдал мне свой бумажник на всякий случай, и я, не удержавшись, порылся в нем, когда мой спутник отошел. Я решил, что бумажник миллиардера может меня чему-нибудь научить. Там я нашел просроченные водительские права — судя по фотографии, мой миллиардер делал подтяжку лица. Еще я нашел кредитку. Белую. Не платиновую. Когда я думаю об Элко, то вспоминаю эту карточку и гадаю, что на нее можно купить. Целый штат. Пустыню. Когда миллиардер закончил со своей девушкой, мы вернулись в его персональный самолет, с двумя спальными кабинками. Через стенку я услышал, как он мастурбирует и разговаривает сам с собой женским голосом, похожим на голос мультяшного бурундучка.

Помнится, той ночью я думал, что меньше всего мне хочется занимать место в планах подобного человека. Я боюсь миллиардеров, хоть и по другой причине, нежели мой отец. Если их цель — всего-навсего мировое господство, то нам будет спокойнее; проблемы начинаются, когда они берутся за отдельных личностей.

Я снова включаю диктофон, потом выключаю. Если поглотить слишком много слов за один день, у меня закружится голова. Ко мне подходит стюардесса — готов поклясться, я ее знаю.

— Сэр?..

— Вы Дениза. Чикаго — Лос-Анджелес.

— С прошлой недели работаю здесь. — Она понижает голос. — У нас проблемы с одним пассажиром… Вот тот мужчина в спортивной рубашке, рядом с дамой… — Дениза показывает.

— Вижу.

— Он нетрезв и пристает к ней. Я понимаю, вам приятнее сидеть одному, но…

— Ничего страшного, пригласите ее сюда. Я уберу вещи.

— Она летит до самого Рено.

— Посадите ее сюда.

Первое впечатление у меня создается быстрее, чем у остальных. Восприятие пространства у этой женщины очень сложное, каждое ее движение — как будто выбор из двух вариантов, один из которых абсолютно правильный, а другой стопроцентно неверный. Она медлит и одновременно принимает решение, наполовину приподнявшись с кресла, — поводит плечами, потом шеей, каждое ее движение резко и отчетливо, точно у насекомого. То, как она останавливается и снова начинает двигаться, отнюдь не отталкивает, но говорит о некоторой болезненной двойственности, как будто она некогда пережила паралич в результате несчастного случая и вынуждена восстанавливать мышечную активность при помощи терапии. Я сам однажды такое пережил, хотя не мне оценивать нанесенный ущерб.

Вместо того чтобы пропустить ее к окну, я сдвигаюсь на одно место, положив портфель на колени. Женщина, посидевшая рядом с пьяным, возможно, опасается вновь оказаться в ловушке.