Майкл Корда - Бессмертные

— Я поговорю с ней, — пообещал я, придав своему голосу твердую уверенность, которой отнюдь не испытывал.

— Попробуйте.

В гостиной, как всегда, царил хаос: парикмахер расставлял необходимые для работы принадлежности, гример Мэрилин распаковывал привезенный с собой набор косметики, маникюрша, закончив работу, укладывала инструменты и лак. Вся мебель была сдвинута в сторону, а на высвобожденном пространстве разместилось предприятие по обслуживанию Мэрилин Монро.

Виновница всей этой суеты находилась в спальне. Она лежала на кровати в халате, положив на лицо влажную махровую салфетку.

— О Боже, — произнесла она. — И зачем только я согласилась!

Я приподнял край салфетки, поцеловал Мэрилин и сел.

— Потому что ты умница.

— Ничего себе, нашел умницу. — Она тяжело вздохнула. — У меня жуткое похмелье, — объявила Мэрилин. — Я летела из Лос-Анджелеса с Питером, и мы всю дорогу пили шампанское, разбавляя его русской водкой… Боже мой! — Она взяла мою руку. Рука Мэрилин дрожала, ладонь была горячая, словно ее трясло в лихорадке.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил я.

Мэрилин убрала с лица махровую салфетку. Глаза у нее были мутные, взгляд рассредоточенный или, вернее сказать, сосредоточенный на чем-то таком, что видела только она одна, зрачки, как булавочные головки.

— Я чувствую себя отвратительно, — устало проговорила Мэрилин. — Который час?

— Четыре. У тебя есть три-четыре часа, чтобы привести себя в порядок. Этого хватит?

Она прикусила нижнюю губу.

— Придется исходить из возможного. — С неимоверным усилием ей удалось спустить с кровати ноги. Халат на ней чуть распахнулся, и я увидел обнаженное тело Мэрилин. Шрамы от двух перенесенных ею операций все еще казались свежими. Кожа была бледная, почти восковая, на бедрах — синяки.

Мэрилин оперлась на мое плечо, и я помог ей подняться на ноги. На мгновение мне показалось, что, если ее отпустить, она тут же упадет, но через некоторое время Мэрилин стояла на ногах уже более твердо.

— Может, примешь ванну? — ободряюще предложил я, надеясь, что это поможет ей прийти в себя.

— Времени нет.

Мэрилин завязала халат и неровной походкой направилась в гостиную номера, где вокруг нее сразу же все засуетились — так конюхи обслуживают породистую скаковую лошадь.

Она села на табурет, и парикмахер — это был не кто иной, как сам господин Кеннет — занялся ее волосами. Мэрилин включилась в работу, и туман у нее в голове стал понемногу рассеиваться. Мне вдруг подумалось, что для нее это и есть самая настоящая реальность: не само выступление, а подготовка к нему.

— Знаешь, я так ждала этого выступления. Хотя после Кореи мне больше ни разу не приходилось петь перед такой огромной аудиторией. Специально для этого случая Жан-Луи сшил мне платье. Оно из прозрачной материи, все пронизано маленькими бусинками и очень обтягивающее, так что его придется сшивать прямо на мне…

— А как песня? — спросил я. — Помнишь текст?

— Текст?

— Ну да, “С днем рождения”.

Мэрилин закрыла глаза.

— “С днем рождения, с днем рождения. — Она снова открыла глаза, широко, взгляд абсолютно невинный — никто не сумеет изобразить такой невинный взгляд или хотя бы попробовать сымитировать его. — С днем рождения, дорогой господин президент, с днем рождения…” Ну как?

Она не стала петь. Просто декламировала текст тоненьким голоском, который, казалось, исходил откуда-то из-под воды. Тем не менее текст она знала .

— Очень хорошо, — похвалил я. — А новые слова?

Мэрилин шаловливо улыбнулась и погрозила пальцем.

— Не испытывай мое терпение, Дэйвид, — сказала она. — Текст дебильный, но я его помню.

— Что ж, — проговорил я, — ты в надежных руках. Я закажу для тебя кофе и поеду по своим делам.

— Давай. И передай Джеку, чтобы не беспокоился.

А Джек и не думал беспокоиться.

Ему уже сообщили о проблемах Мэрилин, но он ответил:

— Ничего, все будет нормально.

Я тоже думал, что скорее всего все будет нормально. Во второй половине дня я позвонил Мэрилин. Настроение у нее было приподнятое. Я и не подозревал, что она даже не притронулась к кофе: все время, пока гример и парикмахер колдовали над ее лицом и волосами, она глотала таблетки, запивая их шампанским.

До самого вечера я был очень занят, и мне было некогда думать о Мэрилин, пока я наконец-то не заглянул в отведенную для нее уборную в Мэдисон-Сквер-Гарден. Пожалуй, никогда не видел я такого скопления журналистов и фоторепортеров, даже на съезде. Сочетание имен Джека Кеннеди и Мэрилин Монро было лучшей “приманкой” (пользуясь популярным словечком из мира кинобизнеса) в истории со времен Антония и Клеопатры даже для тех, кто никогда не слышал об их любовной связи.