Роберто Пацци - Конклав

– Африка не просто миф, но и реальность, – уже объяснял Его Высокопреосвященство из Львова.

Мысли о волшебстве, оккультная наука, колдовство, отказ от западной рациональности, культ племени, примат физических сил над разумом, право сильнейшего, смешанная сексуальность, полигамия, невинность и жестокость чувств. Африканцы гордятся принадлежностью к этому смешению перечисленных элементов, к этому нагромождению их, но все-таки побаиваются, что могут нанести вред Церкви, однажды став главными на кафедре Петровой. Нет, они не похищают ее, а утверждают, что готовы к жертве и к принятию тиары.

Однако нужно всем еще долго размышлять по поводу этого рискового выбора, тем более, что существует давнее и достаточно убедительное мнение, что универсальность Церкви требует выбирать на место папы все-таки итальянца.

Заключительная часть речи угандца привела присутствующих в немалое волнение. Предположение, что именно из Африки идет причина падения авторитета Италии, произвело эффект взорвавшейся бомбы. Когда Черини, Рабуити, Мальвецци, Беллеттати, Росси Дель Драго, Феррацци, Капуани, Лепорати, Марусси, Ло Кашио увидели, что дверь перед Италией может навсегда закрыться, они испугались нового поворота в игре.

Прозвучал слабый голос украинского прелата, умоляющего собратьев выслушать и его.

Он начал с того, что это большая ошибка – бояться, что местные культуры могут каким-то образом сделать несостоятельным папский престол. Наоборот, престол только укрепится.

Первенство Рима – это пустая формула, бескровная церемония, очень далекая от молодой генерации, от будущего человечества. Ведь прежде Рим всегда и всем объяснял, что никто из сторонних не может стать папой. Имеется в виду и то, что история Церкви начиналась с наследования престола в самой римской империи. Но уже веками это было преодолено: нечего делать вид, что у Лютера не было последователей. А о схизме Востока? Украинец был убежден, что только мозаикой фактов можно нарисовать общую картину и постараться таким образом убедить кардиналов в разумности его доводов.

Общее раздумье было прервано громким голосом кардинала из Турина:

– Только святой может спасти Церковь: на вершине руководства нужен святой, который своей властью покажет чудо божественных истоков Церкви. Мир хочет окончательности решения, фактов и доводов, разумного спора, наконец…

– Ну, и где ты видишь среди нас святого? – иронически воскликнул Матис Пайде.

– Никто, никто из нас еще не святой. Святыми всегда становились после, когда смерть высвечивала их святость… И, может быть, даже среди нас уже присутствует один из тех, кто станет святым… – выскочил со своим мнением Стелипин.

– Но Бог не желает обнаруживать себя, или мы настолько слепы, что уже при жизни не распознаем Его руку? Мы, верующее в то, что освящены Духом Святым только одним участием в конклаве… – вступил, как всегда на драматической ноте, Алонсо Черини, как обычно, много жестикулируя.

И, продолжая говорить, повернулся к Мальвецци:

– Значит так, дорогой Этторе, святые не принадлежат ни одной национальности, не принадлежат они и истории, но… вечности. Не думаю, чтобы святой мог руководить Церковью, духовным институтом не без компромиссов, а также искусно руководить людьми, вовсе не святыми…

– Однако, заклинатель злых духов, да! Такие только и могут помочь Церкви в этот трудный момент. Все видят – во что мы все попали, угнетенные силами Зла, и нет никакой уверенности в том, что мы вдохновлены Духом Святым, – ответил ему на это Этторе Мальвецци.

Верный Сквардзони разбудил Владимиро Веронелли в середине ночи.

– Ваше Высокопреосвященство, мне очень жаль… но случилось нечто ужасное… нам нужно идти…

– Что случилось?

– Дело касается кардинала Маскерони. Меня просили предупредить только Вас и очень рекомендовали пройти в апартаменты префекта Конгрегации по вероучению. Ничего другого я не знаю…

Веронелли, озябший со сна и еще не до конца проснувшийся, с трудом оделся. Вопросов об этом опасном враге Маскерони, с которым надо всегда держать ухо востро и угрозы которого нельзя недооценивать, он больше не задавал. И лучше будет предупредить кардинала-декана Лепорати. Не усложнить бы только ситуацию, если дальше выдерживать все в секрете.

Следуя за Сквардзони, в руках у которого был фонарик, внезапно почувствовал на своей голове нечто, отчего волосы стали дыбом. В испуге остановился, чтобы устранить помеху и снять шапочку. Но наткнулся на маленькое шерстяное и теплое тельце, оказавшееся в его руке и запищавшее… да, это же летучая мышь!.. И только теперь он увидел, что и его секретарь пытается стряхнуть с головы эту гадость; из-за дрожащего фонарика в руках Сквардзони лучи света попадали на потолок, на что сейчас же среагировали летучие твари.