Джордж Хаген - Ламентации

Марина чуть помедлила.

— Никогда.

Марина рассказала Уиллу о переменах в их семье. Мистер Химмель отдал один из «мерседесов» в счет покупки белого сияющего «форда», а Астрид отправили в пансион в Вермонте.

Уилл заметил, что меняется и сама Марина. Вместо привычного свитера она стала носить трикотажную блузку в обтяжку, серую, под цвет глаз. Выбросив заколки, собрала волосы в хвост. Теперь в походке ее появилась уверенность. Марина была уже не та девчонка-проказница, шептавшая ему в ухо.

— Ты так похорошела!

Марина улыбнулась, играя волосами в солнечных бликах, и растопырила пальцы веером, показывая маникюр:

— Нравится?

— Нет, — нахмурился Уилл. — Мне больше нравилось, когда ты обгрызала их до мяса.

— Странный ты, Уилл.

Во взгляде его мелькнуло сожаление.

— Да, и ты раньше была такая же странная. — И с горечью продолжил: — Ты найдешь другого, как только я уеду… Но и я, может быть, найду другую.

Марина с тревогой заглянула ему в глаза: неужели он обидел ее нарочно?

— Может, забуду тебя через неделю-другую, — добавил Уилл. — Когда уезжаешь, лучше забывать людей, иначе всю жизнь будешь тосковать.

Чудесные серые глаза Марины наполнились слезами. Через миг она уже рыдала. Уиллу хотелось обнять ее и извиниться, но он переломил себя: лучше уйти самому, чем быть покинутым.

В день отъезда к дому подкатил грузовик, шестиколесный монстр, и поглотил весь их скарб, доказав, что Ламенты могут исчезнуть с Университетских Гор без следа. С другой стороны улицы за ними наблюдало семейство Имперэйторов — молча, не прощаясь. Эбби Галлахер не преподнесла прощального подарка — она так и не простила близнецов за Хэллоуин.

— Наверняка на новом месте люди будут добрее, — сказал Говард.

— Да, — подхватила Джулия. — Как же иначе?

Джулия угадала, что Говард хочет всех сплотить. Если их союз стал непрочен, переезд укрепит его. Таков семейный уклад Ламентов. Переезд — всегда к лучшему. К черту соседей. Вперед, навстречу новому.

Они уже садились в машину, и тут появился Расти Торино с терьером.

— Нам вас будет не хватать, — сказал Расти.

— На самом деле, когда мы уедем, все вздохнут свободно, — заявила Джулия.

— Только не я, — искренне признался Расти. — Вы и Химмели придавали нашему району иноземный привкус.

Лучше бы Расти этого не говорил.

— Иноземный привкус? Мы что, приправа?

— Я совсем не то хотел сказа…

— А еще мы, наверное, придавали привкус неполноценности. — Обидные слова вырвались у Джулии невольно.

Говард хотел было вмешаться, успокоить жену, но сдержался, видя, что Джулии просто необходимо на прощанье высказать наболевшее.

— Ну, — вздохнул Расти, — что я могу пожелать? Удачи?

— Надеюсь, новых соседей вы примете теплее, — заключила Джулия.

— Еще бы! — заверил Расти. — Я как раз собирался расспросить вас о них. Они тоже иностранцы?

— Нет, — сказала с ехидцей Джулия. — Американцы. Из Монтгомери, Алабама.

— Южане! — обрадовался Расти. — Здорово! Дети есть?

— Трое.

— А как фамилия?

— Вашингтон.

Улыбка Расти лишь чуточку повеселела.

— Вашингтон? Серьезно? Как Букер Т. Вашингтон? [22] Букер Т. Вашингтон (1856–1915) — американский просветитель, писатель и борец за просвещение негров.

Говард велел сыновьям садиться в машину.

— Черные? Будет у нас первая негритянская семья. Надеюсь, им здесь понравится. Люди иногда бывают слегка… м-м… недружелюбны. — Расти прижал руку к сердцу: — Только не я, разумеется. Я не расист, но некоторые не столь терпимы… — Он покосился на Джулию. — Они черные, да?

— Вашингтон. — Джулия улыбнулась. — Патриотическая фамилия. Уж они-то повесят флаг в День памяти павших!

Мысли Уилла были далеко, он не сводил глаз с голубого дома в надежде разглядеть хоть что-нибудь в окне. Знак, прощальный взмах руки — хоть что-нибудь. Пока остальные ждали в машине, Уилл подбежал к дверям Химмелей и постучал. Но никто не ответил. «Прости!» — крикнул Уилл пустому Марининому окну. С поникшей головой он влез в машину, хлопнул дверью.

— Далеко ехать? — спросил Маркус.

— Всего двенадцать миль, — ответила Джулия, пока Говард заводил машину.

Всего двенадцать миль, но между Уиллом и Мариной пролегла непреодолимая пропасть. Мало того, что они вряд ли увидятся, — они расстались врагами. Так уж заведено у Ламентов: сжечь мосты — и вперед!

— Ненавижу это место. — Маркус оглянулся на двор Финчей со злосчастными качелями.