Латифа Aз-Зайят - Открытая дверь

— Знаешь, Лейла, — сказал вдруг Ассам, — когда я женюсь и у меня будет дочь, я ее обязательно назову Лейлой.

Лейле стало вдруг стыдно: выходит, Ассам, которого она когда-то презирала, благороднее, смелее и лучше ее. Он не хочет зачеркивать прошлого, не стесняется своего чувства. Пусть все кончилось, но он сохранил о том, что было, светлую память как о чем-то неповторимо прекрасном и дорогом и не пытается вытравить чувство, наполнявшее когда-то его сердце счастьем. Нет, у него не повернулся язык назвать все это «детской игрой». А зачем это понадобилось ей? Чтобы доставить удовольствие себе? Или чтобы угодить доктору Рамзи?

Лейла так и не нашла ответа на этот вопрос. Ее размышления прервала Джамиля.

— А ну-ка, мужчины! — захлопала она в ладоши. — Убирайтесь отсюда. Нам нужно обсудить наши женские дела!

Ассам сразу же поднялся. А Сидки, еще ближе придвинувшись к Джамиле, начал упрашивать, чтобы его не выгоняли, очень ему хочется вникнуть в их женские дела. Ассам, смеясь, потянул приятеля за руку и увлек его в другую комнату.

— Пора подумать о туалете невесты к помолвке, — заговорила Джамиля. Все расходы она берет на себя, платье будет ее подарком Лейле по случаю помолвки.

На следующий день Джамиля повезла Лейлу к портнихе, та показала несколько фасонов, но Джамиля все отвергала.

— Нет, это не то. Я же вам сказала, нам нужно самое красивое, — повторяла она.

Наконец портниха предложила им платье, сшитое по последней парижской модели Диора, от которого и Лейла и Джамиля пришли в восторг. Лейла даже и мечтать не смела о таком. Какая прелесть! Да, но ведь доктору Рамзи оно не понравится… Лицо Лейлы сразу погрустнело.

— Мадам, покажите, пожалуйста, что-нибудь другое, — сказала она упавшим голосом.

— Ты с ума сошла! — рассердилась Джамиля. — Разве может быть что-нибудь прекраснее этого?

— Я хочу более закрытое, — робко произнесла Лейла.

— Более закрытое? — недоуменно пожала плечами портниха.

Лейла молчала. Джамиля попыталась убедить портниху, но та и слушать не хотела.

— Я художница, а не просто портниха, — с достоинством заявила она, переходя на французский. — Я не делаю закрытых платьев для коктейля.

Когда они сели в машину, Джамиля отвернулась, чтобы скрыть раздражение. Она, казалось, готова была расплакаться от обиды.

— Джамиля, извини, что так получилось, — слегка коснувшись ее локтя, попросила Лейла.

Джамиля ничего не ответила. Тогда Лейла, чтобы смягчить сестру, поцеловала ее в щеку.

— Я не понимаю только одного: чего ради ты решила запрятать себя в закрытое платье? Ведь раньше ты носила открытые, — сердито спросила Джамиля.

— Да, носила… Но Рамзи не любит открытых платьев.

— Что ты стараешься, из кожи лезешь вон? Мужчины не должны вмешиваться в женские дела!

— Но, понимаешь…

— Послушай! — перебила ее Джамиля. — У меня больше опыта. Если женщина с первого дня будет во всем подчиняться мужу, она превратится в его рабыню и он будет потом топтать ее ногами…

Сердце Лейлы больно кольнуло. Она вдруг поняла: то, о чем предупреждает Джамиля, уже произошло. Но как бы там ни было, она все равно должна надеть закрытое платье. Доктор Рамзи будет недоволен, если увидит ее в открытом…

На помощь Лейле пришла тетушка. Она согласилась сшить ей платье, именно такое, какое хотела Лейла.

— Знаешь, Лейла, кого ты мне напоминаешь в этом платье? — спросила тетушка во время примерки.

— Кого?

— Джамилю. Она на свадьбе была точно в таком платье, только в открытом. А фасон, материя, даже рисунок точь-в-точь.

Лейла, закрыв глаза, представила Джамилю. Она стоит в белом платье на крыше, как статуя. Вдали пожар. И клубы черного дыма, поднимаясь в небо, словно обрамляют ее. А Хусейн говорит: «Нет, Лейла! Нет! Это еще не все. Поверь мне, это не конец!..»

Лейла открыла глаза и, повернувшись к тетке, тихо спросила:

— Ну, как, тетя, готово?

Лейла сидела в машине между отцом и женихом, боясь пошевелиться. Они ехали на вечер к Джамиле. У отца вид был торжественный. Доктор Рамзи, напротив, сидел как-то странно съежившись, словно боялся нечаянно коснуться Лейлы.

— Как тебе нравится мое платье? — спросила Лейла Рамзи, чтобы нарушить неловкое молчание.

Отец посмотрел на нее осуждающе. Доктор Рамзи снисходительно улыбнулся.

— Очень, — сказал он, будто стремясь отвязаться от надоедливого ребенка.

Его улыбка и тем более односложный ответ обидели Лейлу, но она попыталась объяснить себе его сдержанность тем, что рядом сидит отец. Снова наступило тягостное молчание. Лейла принялась рассматривать обручальное кольцо. Вчера Рамзи приехал к ним со своей матерью и сам надел ей на палец это кольцо.