Латифа Aз-Зайят - Открытая дверь

Она подчинилась доктору Рамзи. Делала все, как хотел он. Старалась ничем не вызвать его неудовольствие, признавала правильным все, что считал правильным доктор Рамзи. Теперь Лейла легко могла отличить справедливое от ошибочного. Для этого только нужно было узнать, что думает доктор Рамзи по этому поводу. Черное есть черное, белое — белое. Никаких промежуточных оттенков не существует. Это нетрудно было усвоить, тех же взглядов придерживались ее мать, Адиля и вообще большинство людей.

И все же было нечто такое, что отличало доктора Рамзи от других. Все, что он делал, он делал не потому, что так поступают все, и избегал ошибок не из боязни заслужить осуждение людей, а потому, что доктор Рамзи, как человек культурный и сильный, умел контролировать свои поступки и чувства, не переступать черты дозволенного и, следовательно, избегать ошибок. Именно такое самообладание и отличает человека образованного от обыкновенного смертного, который, находясь во власти минутного чувства, может кинуться в любую авантюру, натворить сколько угодно ошибок, за которые потом будет расплачиваться всю жизнь.

Лейла воспринимала взгляды доктора Рамзи, не задумываясь, как свои. Заметив перемену в ней, он не скрывал удовольствия и всячески ее поощрял. Как-то на уроке, выслушав реферат Лейлы, доктор Рамзи сказал:

— Прекрасная работа! Вы почти полностью освободились от прежних недостатков. Теперь вы подходите к решению проблем, руководствуясь объективными научными законами, а не субъективными взглядами. Впереди большой путь, но вы успешно продвигаетесь вперед!

— Ну, скажи, разве я была не права? — сказала Адиля Сане после занятий. — Он дает ей книги, расхваливает на каждом уроке. По-моему, тут все ясно! Просто он в нашу Лейлу влюблен.

— Что ж тут удивительного? И она отвечает ему взаимностью. Кумир далеко, витает где-то в небе, а доктор Рамзи рядом, на земле.

— Уж не ревнуешь ли ты? — ехидно заметила Адиля.

— При чем тут ревность, старушка? Давай говорить откровенно. Лейла стала ужасно скрытной. Говорит одно, а делает другое. Как ты смотришь на ее поведение?

— Хочешь, я выдам тебе один секрет? Лейла уже до этого два раза влюблялась.

— Только два? Сомневаюсь!

Сана считала, что Лейла изменилась в худшую сторону. Стала замкнутой, неприступной, холодной и вообще черствой к людям. Вдобавок еще и ограниченной. Дальше своего носа ничего не видит. А если что и разглядит в ком-нибудь, то обязательно осудит. Не упустит ни одной ошибки, ни одного промаха. Кажется, даже специально разыскивает их, чтобы потом обрушиться на человека. При этом говорит с таким апломбом, с такой самоуверенностью, что можно подумать, будто она сама никогда не ошибается и лишена недостатков. Словно это не Лейла, а Фемида с весами в руках. Если обращать внимание на все, что она говорит, то остается только одно — повеситься. Кругом, видите ли, полное разложение, разврат. Он захлестнул даже интеллигенцию. Никаких идеалов. Устои подорваны. Честных людей нет. И, конечно, в стране не осталось ни одного культурного человека… Разумеется, кроме доктора Рамзи и ее самой!

Сане было больно за подругу, и она часто спрашивала себя: «Что случилось с Лейлой? Совсем недавно она была полна любви. Почему же вдруг она стала такой желчной, бесчувственной? Неужели это сестра Махмуда, глаза которого светятся любовью к жизни и к людям?!»

Сана знала, что в ближайшее время ей придется выдержать серьезную стычку с Лейлой. Ведь они с Махмудом ждут не дождутся того момента, когда он окончит институт и станет врачом. Тогда они объявят родителям о своем решении. И, конечно, дадут отпор любому, кто станет на их пути.

Столкновения с Лейлой Сана боялась даже больше, чем ссоры со своими родителями. Это навсегда похоронит их дружбу. Но что она могла сделать? Ведь Лейла, холодная, каменная Лейла, никогда не поймет ее…

Но вскоре произошло нечто такое, что опять сблизило Сану с Лейлой и почти полностью восстановило прежние отношения.

В течение недели на дверях университета висело объявление о том, что для студентов в доме Национальной гвардии будет проведен день открытых дверей. Затем вместо этого объявления появилось другое. В нем говорилось, что все девушки факультета приглашаются на встречу с командиром дивизии Национальной гвардии.

В назначенный час более трехсот девушек заполнили аудиторию, в которой должна была состояться встреча. Стеклянная дверь не успевала закрываться. Одни шли сюда, чтобы записаться добровольцами в Национальную гвардию, другие — любопытства ради, третьи — чтобы лишний раз показать себя или новое платье.