Латифа Aз-Зайят - Открытая дверь

Даже когда Лейла была маленькой, Давлят-ханым никогда не упускала случая, чтобы бесцеремонно не оглядеть ее со всех сторон. Она подводила ее ближе к свету, внимательно рассматривала, потом, довольная осмотром, хлопала девочку по бедрам и заключала, обращаясь к присутствующим, будто Лейлы здесь и не было:

— Хороша! Очень красивая будет девушка! Определенно у Лейлы есть что-то привлекательное в лице; каждый раз, глядя на нее, я все больше убеждаюсь в этом…

Лейла не обижалась на Давлят-ханым. Она даже не рассердилась, когда та, взлохматив ей волосы, громогласно заявила:

— Что это у тебя за ужасная прическа, Лейла? Кто же в твоем возрасте носит такие длинные волосы?

И не успела Лейла что-либо вымолвить, как тяжелая прядь черных мягких волос упала на пол. Слезы навернулись у нее на глазах. Еще минута — и девушка разрыдалась бы. Но довольный возглас Давлят-ханым остановил ее.

— Ну вот, сейчас совсем другое дело! — произнесла Давлят-ханым, отбрасывая в сторону ножницы. — Теперь ты действительно стала красавицей!

И все же тогда Лейла не рассердилась на нее. Она даже питала к Давлят-ханым некоторую симпатию.

После того случая прошло несколько лет… Толкнул же Лейлу черт войти в гостиную, когда Давлят-ханым пришла к ним!

Лейла стала подробно восстанавливать в памяти, что произошло, как будто эта добровольная пытка могла доставить ей какое-то удовольствие. Хотя прошла уже целая неделя, она помнила все до мельчайших подробностей.

— О, да ты, Лейла, стала совсем невестой. Красавица хоть куда! — воскликнула Давлят-ханым, увидев ее.

Лейла зарделась и счастливо заулыбалась.

— Как поживает Сана и… — Лейла, как обычно, хотела спросить «и Сафа», но вовремя удержалась.

— Сана с мужем сейчас в Александрии. Только сегодня утром я разговаривала с ней по телефону… Да, кстати, Сания, — обратилась вдруг Давлят-ханым к матери, — что вы сделали с женихом, которого я прочила для Джамили? Он звонил мне вчера…

Мать опустила глаза.

— Ничего не сделали… Просто, наверно, не судьба, Давлят-ханым…

— При чем здесь судьба или не судьба? Ведь он же был согласен, а вы почему-то ему отказали.

— Ей-богу, Давлят-ханым, не знаю даже, что сказать, — с виноватым видом стала оправдываться мать. — Моя сестра Самира просто измучилась из-за капризов Джамили. Мы не раз убеждали ее, что это идеальный мужчина, прекрасный жених, другого такого не найти — все бесполезно…

— Зачем много говорить? Завтра он опять придет повидаться со своей невестой.

Тут взгляд Давлят-ханым случайно задержался на Лейле.

— Послушай, Сания, может, ты бережешь этого жениха для Лейлы?

От неожиданности мать даже растерялась.

— Что ты, Давлят-ханым, — робко возразила она. — Моей дочери еще рано думать о женихах. Она ведь совсем ребенок, семнадцать лет…

— Ребенок! Ничего себе ребенок, — засмеялась Давлят-ханым. — Ну-ка, Лейла, встань!

Живо представив себе эту сцену, Лейла почувствовала, как кровь опять прилила к лицу. Она тряхнула головой. Хватит, лучше об этом не думать. Но она не может не думать. Вот Лейла стоит посреди комнаты. Давлят-ханым, сидя в кресле, внимательно осматривает ее. Затем встает, подходит вплотную и начинает деловито ощупывать. Рука Давлят-ханым медленно скользит по ее телу сверху вниз, потом опять — снизу вверх и вдруг задерживается на груди…

— Лейле нужно другое платье, которое подчеркивало бы ее фигуру, — слышит она голос Давлят-ханым. — И не мешало бы уже носить корсет. Он стянет талию и поднимет грудь. А так у нее просто безобразный вид. Стыдно, стыдно тебе, Сания, девушка на выданье, а так небрежно одета. В таком виде ей грош цена…

Лейла вскочила с кровати. Выходит, она товар! Рабыня на рынке невольников. Ее наряжают и одевают только для того, чтобы подороже продать! Впрочем, чему удивляться! Разве она только что родилась? Что особенного случилось? Все это в порядке вещей. Она должна смириться. Смириться и жить. Или умереть. А может быть, действительно, лучше умереть?

Лейла села в кресло и поджала под себя ноги.

Почему, когда девочка вырастает, ее запирают в четырех стенах и беспрерывно учат? Учат улыбаться, лгать, делать реверансы, словом, «держать себя в обществе»! Заставляют душиться духами, затягиваться в корсет. И все это для того, чтобы набить ей цену, удачно выдать замуж. А за кого? Как говорит мама, за какого-нибудь «идеального мужчину». Придет день, и Лейла тоже должна будет надеть белую фату и перебраться в дом мужа. Так установлено испокон веков. Таков обычай. Ничего особенного в этом нет. Все очень просто. Но для нее это значит раз и навсегда подавить в себе все чувства, не иметь своего мнения, ни о чем не думать. В противном случае ее может постичь судьба Сафы…