Ильгиз Кашафутдинов - Высокая кровь

Леха и Грахов допивали бутылку. Стаканом, где еще оставалось полглотка водки, Грахов черпнул из ведра воды, запил и откашлялся. Грахов услышал, как заржала лошадь, но не обернулся, следил за собой: что делается в нем внутри? Слушал себя и думал: лучше было бы не пить вторую.

Подождав, справившись с собой, вспомнил: Фаворит подал голос.

— Все-таки она умница, — сказал он, оживляясь. — Классная лошадь. Ты ее зря.

— Верно, зря, — легко согласился Леха. — Характер тяжелый. С похмелья я своих дома гоняю. Дурь прет.

— Их на войне семь миллионов полегло. Которые уцелели — на колбасу.

— Верно, нет лошадей, — отозвался Леха, доливая себе остаток из бутылки. — Техника пошла. Сложная, автоматы. Век такой. Возьми самолет…

— Кстати, насчет самолета, — вспомнив, прервал его Грахов. — Та же корова, как сказал один кибернетик, сложнее Ту-104.

— Да ну? Псих, наверно, был. Как же это?

— Надо полагать… — Грахов помедлил, довольный, что озадачил Леху. — Молоко она дает, буренка. Вот в чем сложность…

— Ишь ты, загнул, — изумился Леха. — Хитро… Хотя, взять мою машину, она тоже молоко дает, — подмигнув Грахову, сказал он. — Ты-то ведь понимаешь. Ваш брат, скажем, труды создает, а меж собой, слышал, вроде шутит: детишкам на молочишко. А?

Тоже довольный, прямо посмотрев на Грахова, засмеялся.

— Лошадь хорошая, — повторил Грахов. — И зарабатывает куда больше нас.

— Иди ты!

— Не знал, что ли? Тысяч сто золотой валютой в год.

— Брешешь, — отмахнулся Леха. — Ученый, вот и вешаешь мне лапшу на уши. — Помолчав, расслабленно, ласково сказал: — Но ты парень ничего. Я думал, морду воротит, брезгает.

— Ну зачем, — растрогался Грахов. — Я сам не люблю, когда наш брат чванится… Искупаюсь я.

Он разделся, боязливо вошел в воду. Нырнул в середину течения, поплыл; размашисто, как попало бил руками по воде, лег на спину. Следом плюхнулся в воду короткий, круглый Леха, коротко и кругло похохатывал, пускал пузыри. Расшалившись, стал доставать со дна камни, кидал, пробуя силу руки. Купались до гусиной кожи.

— Как же столько зарабатывает? — спросил вдруг Леха, подойдя к Грахову. — Как?

— Кто? — не понял тот, забыл уже.

— Лошадь.

Грахов сощурился на него, весело потирая мокрую грудь, сказал:

— Пробежит на приз — клади на бочку. — Вдохновился, хвастливо, будто говорил о себе, добавил: — Ты еще услышишь о ней. Она еще покажет всем.

— За что ж ей столько отваливают? — замирая в воде, недоверчиво щурился Леха. Метнул короткий уважительный взгляд в сторону самосвала. — Чудеса!

— На ипподроме был хоть раз? — спросил Грахов.

— На танкодроме был, — нашелся Леха. — Щебень возил по найму. Во где техника. Представь танк… — Он набычился, изобразил. — Новехонький. Так он прет прямо по столбам бетонным, крошит их, как я, скажем, сахар зубами. Силич-ча! Во где гробят технику почем зря… Во где нервы нужны. Глядишь, а тебя аж до кишок пробирает.

— Страсти-мордасти… На ипподроме, там зрелище что надо.

— Прыг-скок… Видел раз по телевизору. Все в кучу — кони, люди. Я, правда, тогда глаза залил, темнота.

— Темнота… — вздохнул Грахов, погружаясь в воду по шею. — Хорошо-то как… Слово «ипподром» еще от римлян идет, — не слушая Леху, будто сам себе сказал Грахов. — Потом уже появились велодромы, танкодромы, космодромы…

— Ну, завелся, — заскучав, протянул Леха.

Он отвалился на спину, отплевываясь, крикнул из воды, из радужных брызг:

— Водичка-то!.. Хах-х!

Легче стало Лехе: день не пропадет зря. Он быстро прикинул, наметил что-то и не стал упрямиться, когда Грахов, вылезая на берег, напомнил: пора сматываться. Показывая, что ловит каждое слово Грахова, ест его глазами, слушается, Леха прытко выбежал на берег.

— Прикажете не одеваться? — обратился он к Грахову. — Не кабина там, душегубка. — И вдруг распорядился: — Воду вылей, ведро захвати.

Повелительный тон вроде смутил Грахова. Он отвел глаза от Лехи и посмотрел на самосвал.

— Есть идея, лошадь напоить, — сказал Грахов. — Она ржала. Не железная.

— Наверно, моя тоже просит, — сказал Леха. — Останется, дольем в радиатор.

Фаворит не шевельнулся, не совсем еще веря, что о нем вспомнили. Позади, забираясь в кузов, громко дышал человек, плескалась, проливалась вода.