Ильгиз Кашафутдинов - Высокая кровь

Леха быстро запалил костер, сел круглой спиной к огню, перебирал рыбу. Самую крупную отбрасывал, швырял в камыш без досады, словно спал и не видел, что делают руки. Грахов прибавил шагу, ступал нарочито громко. И Леха отозвался:

— Крупная, гляди, моментально дохнет. Во какая отрава. Чтобы крупную в пищу пускать, содовый раствор надо иметь. Забыл я это дело. Три процента соды, остальное вода. Так вот и ученым сделаешься…

Грахов разделся, отвязал Фаворита и повел берегом, отыскивая удобный спуск. За обгорелой ивой Фаворит сам высмотрел хорошее место, скользнул к воде, с ходу погрузился в приятную прохладу. Грахов едва поспевал за ним.

— Слушай, — откликнулся Леха с берега, — заплыви-ка туда, где травили. Покидай рыбу покрупнее в камыш! Едут сюда…

Две машины — «Волга» и «Москвич» — проехали за иву, остановились. Проводив их взглядом, Леха ждал, когда выйдут из каждой, чтобы не гадать потом, кто приехал. Леха считал — четыре молодые пары. Вся компания, пока Леха настроился угадать, опасна ли она, быстро разделась. Девушек Леха сразу начал путать: были они почему-то на одно лицо, он смог отличить друг от друга лишь парней — по росту, еще по голосам. Даже Леху поразило, как все вместе — парни и девушки — двигались скупо, слаженно, составляя единое, заученно обживающее берег и воду.

Запел радиоприемник, затрещал, пустив первый дымок, костер, зазвенела посуда. Деловито, быстро осваивались.

Леха успокоенно улегся возле костра. Тихонько свистнув, махнул Грахову рукой: все в порядке.

Перестав понукать лошадь, Грахов ослабил намотанную на запястье корду. Фаворит облегченно отвалил от дохлой рыбы, от гиблого места, повернул и будто погнался за глотком чистого воздуха. Грахов испуганно прильнул к пыльной его, шершавой шее, почувствовал, как перекатываются, ускользают, играют мышцы коня, сливаются с водой, тоже упруго заигравшей. Отплыв подальше, Фаворит выпустил длинный сырой вздох, сбавил ход, слушал тихие всхлипы в камышах.

С берега повалили два дыма, тяжелые, соединились с водой, стлались, нагоняя Грахова и Фаворита. Лошадь закрутилась, снова устремилась к свежему воздуху, но Грахов, боясь упустить ее, завернул на берег. На мели отдышались, постояли, оба не желая расстаться с водой — она была теплее воздуха. Подождав, пока Леха появится из дыма, Грахов спросил:

— Мыла у нас нет?

— Нет, — сказал Леха, ныряя в дым.

Грахов набрал мягкого сочного ила, стал натирать лошади бок. Досадливо бросил — ил отваливался, сочился по шерсти, не цепляясь за нее.

Отделились от компании, шли берегом две девушки, важно и гордо несли легкие головы. Плотные, слегка тронутые загаром ноги ступали на траву небрежно, уверенно.

Грахов с надеждой, что они-то выручат, мучительно готовился окликнуть их. Потом насторожился. Что-то в их неслышно скользящих фигурах, в тусклых, будто невидящих глазах оскорбило Грахова: вдруг он догадался, что это — холод, примораживающий сердце, подобный тому, каким охватывало и его, Грахова, сердце, когда он, не замечая ничего живого рядом, везде только сам себе виделся. Девушки проходили мимо с нарочитым равнодушием, давая сколько угодно дотрагиваться до них глазами: вот они какие красивые, щедрые.

И все-таки Грахов, пересилив себя, спросил:

— Нет ли у вас, извините, мыла?

Одна остановилась, другая шагала, не взглянув, будто услышала непристойность. Та, что задержалась, была проще, но и она, брезгливо глянув на серую, как валенок, голову лошади, сказала.

— У нас только шампунь.

— Шампунь, — вслух подумал Грахов. — Я у вас куплю. Мне надо лошадь помыть.

Для девушки это прозвучало забавно: посмотрев вслед подруге, она засмеялась, пошла вдогонку; первая уже поравнялась с самосвалом, увидела за камышом рыбу.

— Откуда столько рыбы? — заинтересовалась она. Обернулась к Грахову: — Вы не знаете, что это за рыба?

— Она заснула, — неохотно откликнулся Грахов. — От гербицидов. Тут пролетал самолет, распылил ядохимикаты.

Девушки топтались возле камыша, как возле витрины. Будто приценивались, напряженно соображали, и вот одна, ткнув пальцем в белеющую на воде гущу рыбы, спросила:

— Она не свежая?

— Почему же? — сказал Грахов по-прежнему бесстрастно. — Мы из нее уху варим.

— Достаньте и нам, — предложила вдруг девушка. — Мы вам шампунь дадим.

Даже Фаворит понял: надо заплыть к рыбе, чтобы получить что-то взамен. Когда Грахов толкнул его в ту сторону, Фаворит покладисто двинулся к камышу, к которому ветром и рябью прибило всю рыбу.