Галина Лифщиц - Хозяйка музея

– Я настоятельно не рекомендовал говорить об этой существенной детали до суда. Никому, даже самым близким друзьям, – подключился к комментариям адвокат. – Тут очень важен был драматический эффект, важно, чтобы новость для СМИ была сногсшибательной, чтоб прокол злоумышленников трактовался совершенно однозначно. Вот так и решили молчать до последнего момента. Надеемся на ваше понимание.

– Понимание, конечно, есть, – засмеялась Лена, – а вот то, что я удумала Рите жениха предложить… Доменик, извините, я дочь свою хотела за вас посватать.

– Мам, ну ты что! – обиделась Рита, – я не маленькая, сама как-нибудь устроюсь.

– Не обижайтесь, Елена, – сказала Доменик, очаровательно улыбаясь, – мне кажется, у Риты будет очень хороший жених.

– Гошка! Ты что? Прошляпил? – возмутился Леший. – Ведь я говорил тебе: смотри какая девочка! Не тяни!

– Пап, я не тянул! Жених – это я. Мы просто сказать не успели. Не до того было. Думали, посмотрим, чем дело в суде кончится, а потом всем объявим.

Лена пораженно смотрела на дочь. Неужели жених? В самом прямом смысле?

– Это правда, доченька? Вы решили пожениться?

– Да, – ответил за Риту Гоша, – именно так. Уже неделю назад. Я предложил, и Рита согласилась.

– Вот это по-нашему! – восхитился Алексей. – Весь в меня. Я тянуть ненавижу.

Он многозначительно взглянул на Лену. Та сделала вид, что не заметила его взгляда.

– Поздравляю вас, ребята, я очень рада, – обратилась она к дочке. – Удивительный день сегодня, правда? Особенный. И хорошо, что все так получилось. Просто как в сказке. А все-таки. Все-таки вопрос. А если бы все-таки Доменик был бы юношей? Чем бы мы тогда спасались? У нас шансы были бы какие-то?

– А вот в этом я не уверен, – жестко сказал адвокат. – Не хочется сейчас о грустном, но правде лучше смотреть в глаза. У обвинения имелся свидетель. Кстати говоря, этой Бурыкиной необязательно было и на суд являться. Вполне достаточно показаний, данных во время следствия. С экспертизой – вы сами видели. Проводилась она? Нет, конечно! Смешно говорить. Она не была нужна никому. Потому что изнасилования не было. Однако для суда экспертиза требовалась. А как же! Но суду достаточно заявить, что документы утеряны в общественном транспорте. Что же получается? Недобросовестный свидетель. И все. Этого достаточно, чтобы посадить неугодного надолго, загубить ему жизнь. И что тут можно было бы сделать? Или идти на соглашение с организаторами этого процесса, или скрываться. Практика показывает, что оправдательный приговор по подобному делу невозможен.

– То есть что? Бороться не имело бы смысла? – спросила Лена.

– Я бы боролась все равно, – спокойно проговорила Афанасия Федоровна, – предала бы дело огласке, требовала бы «повторной» экспертизы. Впрочем, сейчас я просто хочу перевести дух. Все-таки мы все столько времени жили в напряжении, в постоянном ожидании худшего: нападения, поджога, очередной клеветы. Я ведь внутренне заметалась, никому не показывала, но иногда казалось, что не выдержу. Самое сложное: просто сидеть сложа руки и ждать.

Я вот даже в Тверь съездила. С Гошей. Мне хотелось посмотреть, откуда взялась эта самая Дина на нашу голову. У меня же были ее паспортные данные. И я помнила, как она, благодарная мне поначалу, делилась со мной воспоминаниями юных лет. Рассказывала, как тяжко ей приходилось, как вынуждена была собой торговать. Про «субботники» мне однажды поведала. У меня в голове все это не помещалось. Я ее расспрашивала о родителях, тут она отвечала туманно, жаловалась на свое одиночество и беззащитность. Меня изначально поразило несоответствие паспортного возраста и того, как она на деле выглядела. Но я объясняла это тем, что ей пришлось пережить.

И вот мне захотелось посмотреть на условия ее жизни. Понять почему. Откуда это – воровство, проституция, клевета? Изнасилованная уроженка Узбекистана, без работы. И наши доблестные органы, со всех ног бросающиеся ей на помощь. Вот я и попросила Гошу отвезти меня в Тверь. С Доменик оставались Риточка и Свен. А мы отправились – просто посмотреть, что за места такие дивные, укрывающие лжесвидетелей.

Поездка наша в Тверь была совсем не экскурсионной. Но с первого взгляда бросилось в глаза: города как бы и нет. Разъеден. Захапан. Обездушен. Следы прежней русской жизни: храмы, река… Но только следы. Как пепелище. Население производит впечатление сброда. Удобное место для любых криминальных элементов: географически близко к обеим столицам. Значит, вполне годится данный пункт как перевалочная база для наркотрафика, легализации любых преступников из любой части света. Такой отстойник.