Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

Правда, это было бы немного подло.

Кроме того, Артемис не единственная, кто так делает. Всякий, так или иначе, старается упомянуть о Джеке. Стоило ему уехать, как буквально каждый клянется, что именно он-то и стал лучшим другом Джека Харпера. И что именно его идеи Джек посчитал блестящими, следовательно, достойными воплощения.

Каждый... кроме меня. Я сижу тихо, как мышка. Вообще не произношу его имени.

Отчасти потому, что, если и произнесу, тут же покраснею до ушей, или выдам идиотскую улыбочку во весь рот, или еще что-нибудь. Отчасти потому, что в душе уверена: уж если начну говорить о Джеке, то не смогу остановиться. И это ужасное чувство не дает мне покоя. К счастью, никто не дает себе труда заговорить со мной о Джеке. И это понятно. Что может знать о нем какой-то мелкий стажер?!

– Эй! – внезапно восклицает Ник, отрываясь от телефона. – Джек Харпер будет выступать по телевидению.

– Что?! – громко вскрикиваю я.

Джек будет выступать по телевидению? Почему же ничего не сказал мне?

– Интересно, телевизионщики приедут сюда, в офис, или как? – спрашивает Артемис, приводя в порядок волосы.

– Не знаю.

– О'кей, ребята, – объявляет Пол, выходя из сноего кабинета. – Джек Харпер дал интервью «Бизнес уоч». Начато в двенадцать. В большом конференц-зале установлен телевизор. Кто хочет, может посмотреть. Только кому-то нужно отвечать на звонки. – Его взгляд падает на меня. – Эмма, ты можешь остаться.

– Что? – переспрашиваю я, растерявшись.

– Можешь остаться и отвечать на звонки, – терпеливо объясняет Пол. – Договорились?

– Нет! То есть я тоже хочу смотреть, – в отчаянии отбиваюсь я. – Пусть посидит кто-нибудь другой! Артемис, ты не можешь остаться?

– Только не я! Эмма, в самом деле, нельзя же быть такой эгоисткой! И тебе это вовсе не интересно!

– Интересно!

– Тебе? С чего это вдруг? – закатывает глаза Артемие. -• С того! Он и мой босс тоже!

– Ну как же! – ехидно хмыкает Артемие. – Смею надеяться, между нами все-таки есть некоторая разница! Не говоря уж о том, что вы с Джеком едва ли перемолвились двумя словами.

– Неправда! – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык. – Я... я... – И тут мое лицо предательски краснеет. – Как-то меня позвали на совещание и...

– И ты подносила ему чай? – издевается Артемие, многозначительно переглядываясь с Ником.

В этот момент я готова ее разорвать. Кровь так сильно бьется в ушах, что я почти ничего не слышу. И только лихорадочно пытаюсь придумать остроумную уничтожающую реплику, которая бы поставила ее на место.

– Довольно, Артемие, – вмешивается Пол. – Эмма, ты остаешься, и на этом точка.

Без пяти двенадцать офис стремительно пустеет. Никого, кроме меня, залетной мухи и жужжащего факса. Я уныло роюсь в ящике стола, достаю шоколадку и. пропадай все пропадом, пачку «Флейкс»[36]. Едва успеваю развернуть шоколадку и откусить кусок побольше, как раздается звонок.

– Все в порядке, – доносится голос Лиззи. – Я поставила кассету и включила видео.

– Спасибо, Лиз, – отвечаю я с набитым ртом. – Ты настоящая подруга.

– Какая обида, что тебя даже не пустили посмотреть!

– Да, ужасно несправедливо, – вздыхаю я, откусывая шоколадку.

– Не обращай внимания и не расстраивайся! Вечером вместе посмотрим. Джемайма тоже собралась записать передачу на видео, так что в любом случае мы ничего не упустим.

– Что это она делает дома? – удивляюсь я.

– Притворилась больной и решила оттянуться дома. Да, знаешь, твой отец звонил, – осторожно добавляет Лиззи.

– Вот как? – морщусь я. – И что он сказал?

Мне становится не по себе. После того скандала я еще не разговаривала с родителями. Не смогла себя заставить. Все это слишком болезненно и неприятно, а кроме того, насколько я понимаю, они полностью на стороне Керри.

Поэтому, когда папуля позвонил в понедельник, я отговорилась ужасной занятостью и пообещала перезвонить позже, хотя, конечно, и не думала это делать. И вот теперь опять.

Рано или поздно все равно придется с ними поговорить. Но не сейчас. Пусть ничто не омрачает моего счастья.

– Он видел анонс насчет интервью, – продолжает Лиззи. – Узнал Джека и спрашивал, слышала ли ты о передаче. И еще... – Она замолкает, потом продолжает: – Еще передал, что очень хочет о многом поговорить с тобой.

– Вот как?

Я упрямо смотрю в блокнот, где уже успела обвести спиралью телефонный номер, который мне предлагалось записать.

– Во всяком случае, он и твоя мама хотели посмотреть. И дедушка тоже.