Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

– Я только хотела... думала... может, спросить, что он думает...

– При всем моем уважении, Эмма, – вмешивается Коннор с улыбкой, которую иначе, как снисходительной, не назовешь, – твой дед вряд ли входит в нашу возрастную категорию.

– Разве что начал совсем молодым, – хихикает Артемис.

Дура! Зачем я вылезла!

Я делаю вид, что перекладываю чайные пакетики. Но, честно говоря, ужасно обидно. Почему Коннору взбрело в голову так меня срезать? Понимаю, он хочет выглядеть настоящим профессионалом и все такое. Но зачем же гадости говорить? Вот я всегда стояла за него!

– Мое мнение таково, – веско говорит Артемис. – Если «Пэнтер бар» не приносит прибыли, нужно прекратить выпуск. Очевидно, этот продукт – проблемное дитя. Значит, не стоит с ним возиться.

Я мгновенно настораживаюсь. Они не могут зарубить «Пэнтер бар»! Что тогда будет брать дед на турниры по боулингу?!

– Возможно, смена марки с ориентацией на покупателя и новыми ценами... – начинает кто-то.

– Не согласна! – перебивает Артемис. – Если мы собираемся максимизировать нашу концептуальную инновацию наиболее функциональным и логистическим методом, следует прежде всего сосредоточиться на наших стратегических возможностях...

– Простите, – вмешивается Джек Харпер, поднимая руку. Это его первые слова за все совещание, и в комнате становится тихо. Я прямо-таки ощущаю в воздухе напряженное ожидание. Артемис же лучится самодовольством.

– Да, мистер Харпер?

– Я понятия не имею, о чем вы толкуете.

Кажется, по комнате пронесся ураган. Присутствующие словно громом поражены, и только я, сама того не желая, фыркаю.

– Как вам известно, я на некоторое время отошел от дел, – улыбается Джек. – Не будете ли добры перевести все, что сказали, на обычный английский?

– Видите ли, – мнется Артемис, – я всего лишь имела в виду, что со стратегический точки зрения... независимо от нашего корпоративного видения...

Лицо Джека так красноречиво, что ее голос постепенно замирает.

– Попытайтесь еще раз, – добродушно предлагает он. – Обойдитесь без слова «стратегический».

Артемис усердно потирает переносицу.

– Ну... я хотела сказать, нам следует сосредоточиться на той продукции, что лучше продается.

– Вот как! – с облегчением вздыхает Харпер. – Теперь до меня дошло. Продолжайте, пожалуйста.

Он смотрит на меня, закатывает глаза и ухмыляется. Я не в силах сдержаться и отвечаю улыбкой, которую замечает только он.

Совещание закончено, людской ручеек вытекает в коридор, а я обхожу столы, собирая кофейные чашки.

– Счастлив был познакомиться, мистер Харпер, – слышу я восторженный голос Коннора. – Если вам нужна копия моего доклада...

– Думаю, это вряд ли необходимо, – отвечает Харпер, сухо и чуть насмешливо. – Я более или менее понял суть.

О Боже! Неужели Коннор не соображает, что чрезмерное старание ни к чему хорошему не ведет?

Я нагромождаю неустойчивую башню из чашек на сервировочный столик и начинаю собирать обертки от печенья.

– Через несколько минут мне нужно быть у дизайнеров, – говорит Джек, – но я не совсем помню, где это...

– Эмма! – резко окликает Пол. – Не могла бы ты показать Джеку, как пройти в мастерскую дизайнеров? Со столов уберешь потом.

Я замираю, стискивая оранжевую обертку. Пожалуйста, только не это.

– Разумеется, – обреченно киваю я. – С удовольствием. Сюда, пожалуйста.

С трудом переставляя ноги, вывожу Харпера в коридор, и мы начинаем бесконечный путь. Лицо покалывает под взглядами проходящих мимо людей, которые, правда, честно стараются не смотреть на нас, но я остро ощущаю, как все, на свое несчастье оказавшиеся в коридоре, увидев Харпера, тут же превращаются в безликих роботов. Люди в соседних офисах возбужденно подталкивают друг друга, и я слышу, как кто-то шипит:

– Идет!

Интересно, так бывает везде, где бы ни появился Джек Харпер?

– Итак, – начинает он, – вы собираетесь жить с Кеном.

– С Коннором, – поправляю я. – Совершенно верно.

– Ждете с нетерпением?

– Именно.

Мы добираемся до лифтов, и я нажимаю кнопку, едва не содрогаясь под его пронизывающим взглядом.

– И что из того? – вызывающе спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

– А разве я сказал что-то? – удивляется он.

Мне отчего-то становится обидно. Да что он знает об этом?

– Мне известно, о чем вы думаете, – атакую я, надменно вскидывая подбородок. – Но вы ошибаетесь.

– Ошибаюсь?

– Да. Вы... введены в заблуждение.

– Введен в заблуждение?