Владимир Глейзер - Hohmo sapiens. Записки пьющего провинциала

Времени у меня было полно, на работу я практически никогда и не ходил, ответственность нулевая — я предварительно приношу мэтрам часть текстов на пробу моего пера и в случае бурных аплодисментов дописываю за деньги остальное. Через неделю я легко и непринужденно накатал тексты к тридцати пяти песням в тех местах сценария, где были сбоку проставлены скрипичные ключи, но расчетливо не сдал всю рукопись, а преподнес лишь малую толику, за которую тотчас и получил аванс. А через месяц его пропивания принес и «под расчет». Прошло на ура все! Даже такое:

Вот такие замечательные куплеты пел со сцены на утренних спектаклях Главный Исполнитель Королевских Желаний! Дети прятались под лавки от страха, но столичный режиссер-шестидесятник был горд столь хитроумным продуванием «критикой режима» ушей оторопелых родителей, приведших своих невинных малолеток не на явочную квартиру, а на классическую волшебную сказку. Остроту гневных обличений смягчали добродушные мурзилки:

Добили мы с Феликсом вступительный взнос в кооператив написанием сценария первого со времен НЭПа варьете с девочками в славном когда-то этим делом г. Саратове.

Информация о разврате двадцатых годов была получена нами напрямую от бодрого старца Григория Говорящего (папаши «саратовского Райкина» Левы Горелика). Дедушка несколько лет разбойничал в маске конферансье в кабаре Питаевского на углу Немецкой и Никольской. После интервью блудливого ветерана пришлось откачивать валерьянкой — слишком эмоциональны были мемуары разболтавшегося Говорящего.

В результате творческого контакта родился громкий тихий ужас:

И все это с притопом и прихлопом, с девками в колготках на босу жопу, дым коромыслом, Гражданская война на тачанках!

Мало того, что хорошо заплатили! Пригласили в ночь премьеры на банкет за счет заведения, накормили от пуза, напоили под завязку, бабам — цветы, мужикам — сидор в пуд на дорогу. В меню сидора входили: бутылка водки, две — пива, пачка индийского чая со слоном, консервы «Сайра в масле» и «Лосось в собственном соку», а также сыр и колбаса в ассортименте.

Но неувязочка вышла! На вешалке моей жене вместо сданных финских новых сапог выдали по номерку старые отечественные боты «прощай, молодость». Еле ворочавший языком и, видимо, бездетный гардеробщик поклялся дочерьми, что так и было. Пригласивший всю нашу мишпоху на банкет представитель заказчика ресторатор Мамараев уже отбыл с места чужого преступления, и мы, пьяненькие, оказались беззащитными перед наглым катом. Жена-бюджетница билась в истерике не только от потери дефицитного импорта, но и предвидя позорящие последствия своего бессапогового появления на рабочем месте, где слухи о моем таланте и гонорарах были сильно преувеличены.

Зима была морозной, а сапоги — единственными. Надо было спасать честь и здоровье семьи. Легкоатлетически я перемахнул через барьер гардероба и с диким криком «Всем стоять, ограбление!» поволок за руку и ногу невменяемого уже и по этой причине вешателя в дальний угол.