Антон Уткин - Дорога в снегопад

— Женщина друга — для меня святое, — произнес Валерок с достоинством.

Алексею стало душно. Он вышел на улицу и закурил. Где-то за охряной стеной ухнула петарда. «Да хер с ним, — подумал он с нетрезвой лихостью, — с этим другом». Вслед за первой петарды пошли канонадой, как будто спустя двенадцать лет после Грозного на этот раз уже полевые командиры устроили новогодний штурм федеральной столицы. А между тем наступил очередной год нашей жизни. И это была редкая зима, когда в новогоднюю ночь на улицах не лежал снег.

Соня оставила их сразу после пяти: скорее всего ждала, когда откроется метро; Валерок вышел за какой-то надобностью на пять минут и канул. А Алексей долго еще сидел перед экраном, смотрел, как Антон щелкает мышью, примеривая кадр к кадру, и думал, как убога, сера, никчемна должна быть жизнь таких Валерков, которые во имя чего-то же соглашались жить так, как они живут, стреляя стольники, не будучи ни революционерами, ни борцами с режимом, ни художниками, ни отшельниками.

В половине шестого Антон тоже неожиданно решил ехать домой и некоторое время боролся с соблазном сесть за руль своего «Мицубиси». Вопреки вялым протестам Алексея, на этот раз соблазн победил. Они домчались до дома по абсолютно пустым дорогам минут за пятнадцать, криво въехали во двор и разошлись по своим квартирам.

В полдень 1 января 2008 года наш район выглядел как в старые добрые времена: не было ни людей, ни машин, а только лоси, белки и зайцы, да тропа, проложенная ими по девственному снегу к станции метро. В половине второго дверь в квартиру Антона Алексею открыла Рыжая Соня. Она терпеливо щурилась на него, придерживая полу застиранного халата, будто ожидая, пока память — этакий аппарат, турникет — не выдаст ей билет относительно него, не пропустит его отличительные особенности в свои недра. Потом билет был выдан.

— Слушай, — сморщила она свое милое личико, — сходи за пивом.

Алексей был так поражен ее появлением здесь, что молча и безропотно отправился исполнять просьбу. Когда он его принес, Рыжая Соня привела себя уже в более приличный вид, хотя распутный, видавший виды халат Антона все еще облегал ее острые, но широкие бедра.

— Ну вы даете, — только и сказал Алексей. — Мы ж с ним вместе ехали.

— А ведь я цыганка, — пояснила Соня. — Сегодня здесь, а завтра там.

— Цыганка или еврейка? — спросил вошедший в кухню Антон.

— И цыганка, — сказала она, прижав голову к его бедру и задрав лицо, — и еврейка. И много еще кто. А поэтому, — обратилась она уже к Алексею, — всю правду тебе доложу. Только ты сам не плошай — хорошо слушай. Ну, давай, рассказывай, какая фигня приснилась? Я же вижу.

Алексею было так невыносимо носить в себе свою тоску, что сейчас он готов был говорить о ней с кем угодно. К тому же в голову его втемяшилась шальная мысль, что в новогоднее утро можно вот так, невзначай услышать какой-нибудь волшебный, наимудрейший совет, который, как ключ, а не как отмычка, замкнет все проблемы.

— А что, расскажу я ей? — обратился он к Антону.

— Ей можно, — одобрил тот, откупоривая бутылку пива.

И он действительно начал рассказывать, не выбирая слов, но нетрезвая самоуверенность польщенной Сони вынесла ее мысль вперед состава.

— Значит, слушай сюда, — сказала она решительно, временно беря власть над коллективным разумом в свои руки. — Если тебе женщина — замужняя женщина? — уточнила она и продолжила после кивка Алексея, который уже понял, что ничего путного не услышит: — Так вот, замужняя женщина говорит, что она не может уйти от мужа потому, что именно сейчас — ты слышишь! именно сейчас — вот незадача — у него, у мужа, очень серьезные неприятности на работе и в такой момент она не может его оставить, то она тебя разводит. Ты понял? Кто ж она будет после этого? Да ты и сам не хочешь, чтоб она так подло поступила с мужем, пусть и мудаком? Во-от. — Соня отпила несколько крупных глотков из пивного бокала, облизнула пену на губах. — Дальше. Именно сейчас у мужа обнаружили очень неприятную болезнь. Нет, — выставила она руки, — не так все страшно, не так все, так сказать, смертельно, но последствия могут быть непредсказуемыми, и именно сейчас она никак не может бросить его. Да, бросить. Ведь ты этого добиваешься?

Алексей молчал.

— Этого, — сказала Соня удовлетворенным голосом победительницы.

— Этого, — подтвердил Алексей и тоже решил выпить пива.

— Да на посадку он идет, — сказал Антон, которому надоело слушать этот треп.