Норман Мейлер - Нагие и мёртвые

Ред спал лицом вниз, и ему снилось, что это в него стреляет тот японский солдат со штыком. "Ну давай, давай, ты, ублюдок", - бормотал он, пока не проснулся.

Галлахер подумал: "Меня хотят убить".

Крофт на какой-то момент был парализован страхом. Ему казалось, что японцы форсируют реку, а его руки и ноги будто привязаны к пулемету и он не может пошевелить ими. Когда прогремела вторая очередь, Крофт почувствовал, что его руки и ноги освободились, и он громко крикнул: "Идите! Идите, убейте меня, ублюдки!" В этот момент он проснулся с мокрым от пота лицом, а в следующий момент уже полз к пулеметному окопчику, в котором сидел Уилсон.

- Взвод, в ружье! На линию огня! - громко скомандовал Крофт. Он все еще не разобрался, действительно ли они находятся на реке или нет.

В следующий момент, когда Уилсон дал третью очередь, Крофт понял, что стрелял Уилсон, а не японцы, а еще через мгновение, что они находятся не на реке, а в биваке второго батальона. Крофт спрыгнул в пулеметный окоп и сильно дернул Уилсона за руку.

- В кого ты стреляешь? - громко спросил он и только теперь проснулся окончательно.

- Я попал в него! - возбужденно ответил Уилсон. - Я сшиб эту сволочь!

- Что? - спросил Крофт, на этот раз шепотом.

- Куст! Вон там, - показал Уилсон пальцем. - Он мешал мне наблюдать. Он мне все время действовал на нервы.

К окопчику осторожно подползли остальные солдаты отделения.

- Значит, никаких японцев здесь не было? - спросил Крофт.

- Откуда? Что ты! - беспечно ответил Уилсон. - Если бы я увидел хоть одного японца, я не стал бы стрелять из пулемета, а пустил в ход винтовку. Зачем же обнаруживать свою позицию из-за одного японца?

Крофт едва справился с приступом гнева. Он схватил Уилсона за плечи и сильно тряхнул, хотя тот был намного крупнее его.

- Клянусь всеми святыми, - прохрипел он, - если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, застрелю... Я... - От гнева Крофт запнулся. - Назад! - крикнул он подползавшим солдатам. - Тревога ложная!

- Кто стрелял? - спросил кто-то шепотом.

- Идите назад! - властно скомандовал Крофт. Он снова повернулся к Уилсону: - Это самый безобразный трюк из всех, которые ты выкидывал, Уилсон. Считай себя в моем черном списке.

Крофт вылез из окопа и направился к своей палатке. У него дрожали руки.

Уилсон совсем сбился с толку. Он все вспоминал, каким радостным и веселым Крофт был, когда они пили виски, и никак не мог понять, на что он так рассердился теперь. "Что могло его так разволновать?" - недоуменно задавал себе вопрос Уилсон. Он усмехнулся, вспомнив, как Крофт тряхнул его. Это рассердило Уилсона. "Неважно, что я давно знаю его, - подумал он, - он не имеет права так обращаться со мной. В следующий раз, если он позволит себе что-нибудь подобное, стукну его разок-другой". У него испортилось настроение. Он бросил взгляд за проволочное захраждение. Куст был срезан под самый корень, и теперь можно было наблюдать по всему периметру участка. "Давно бы надо было сделать так", - подумал Уилсон. Упреки Крофта очень обидели его. "Что я сделал плохого? Какие-нибудь три очереди из пулемета, вот и все". Внезапно Уилсон осознал, что он, видимо, разбудил весь бивак. Солдаты напряженно прислушивались к любому звуку. "Черт возьми, - вздохнул Уилсон, - когда выпьешь, надо быть поосторожнее, а то попадешь в большую беду". Он снова усмехнулся.

Утром следующего дня отделение Крофта возвратилось в штабную роту. Оно находилось на передовой семь дней и восемь ночей.

МАШИНА ВРЕМЕНИ. ВОЛСЕН РЕД, ИЛИ СТРАНСТВУЮЩИЙ МЕНЕСТРЕЛЬ

Весь он был каким-то костлявым и шишковатым, и, несмотря на более чем шестифутовыи рост, вес его вряд ли превышал сто пятьдесят футов. В его профиле выделялись крупный нос и длинная челюсть. Его лицо выглядело бы очень сердитым, если бы не спокойные бледно-голубые глаза, окруженные паутинкой мельчайших морщинок и веснушек.

Горизонт здесь узок. Он не выходит за пределы тесных рядов стареньких покосившихся шахтерских домишек и окружающих город шахт и холмов. Всю долину покрывает бледно-коричневая пыль, наносимая сюда с холмов Монтаны.

Вы должны уяснить, что все здесь принадлежит компании. Много лет назад инженеры, техники и рабочие компании проложили дорогу в долину, пробурили стволы шахт, построили каркасные домики для шахтеров, открыли магазин и даже построили для шахтеров церковь. С тех пор город - это котловина. Все, что шахтеры зарабатывают у компании, они отдают ей же. Заработанные деньги уходят на то, чтобы выпить в принадлежащем компании баре, купить продукты и одежду в принадлежащем компании магазине, заплатить арендную плату за принадлежащий компании участок и дом. После этого ничею не остается. Все горизонты обрываются на подъемнике шахты.