Норман Мейлер - Нагие и мёртвые

- Что? О боже! Нет, нет, не может быть! - удивляется мать.

(Она такая же, как отец, - низкорослая полная женщина, так и не сумевшая избавиться от шведского акцента.)

- Я больше не вынесу этого. Не хочу погибнуть ни за что ни про что. Эрик уже достаточно вырос, чтобы работать на шахте, если она когда-нибудь откроется.

- Ты не уедешь, - говорит мать.

- Я сам знаю, что мне делать! - кричит Ред. - Что человек может получить здесь? К чему он стремится, помимо того чтобы набить желудок?

- Скоро Эрик начнет работать. Ты женишься. Найдешь себе шведку.

Ред стучит кружкой по столу.

- К черту все это! Мне уже надоели разговоры о женитьбе. - (Агнесса... Идея о женитьбе не столь уж неприятна, но он решительно отбрасывает ее.) - Я уеду отсюда. Я не собираюсь прожить большую часть своей жизни с буром в руках и в ожидании, когда на меня обвалится штольня.

В кухню входит сестра Реда.

- Ты сопливый мальчишка, тебе ведь только восемнадцать лет.

Куда ты уедешь?

- Это не твое дело! - кричит Ред.

- Как это не мое, оно касается нас всех! Все вы, мужчины, одинаковы - оставляете нас в трудном положении, а сами удираете.

Вы не имеете права так поступать! - кричит сестра.

- В чем дело? - удивляется Ред. - Поесть тебе всегда здесь найдется.

- А может быть, мне тоже хочется уехать. Может быть, мне не нравится прозябать здесь всю свою жизнь без всякой надежды выйти замуж.

- Это твое дело. Я здесь ни при чем, и ты меня не удержишь.

- Ты тоже такой же, как тот, который удрал от меня. Человек, который заварит кашу и удирает, чтобы не расхлебывать ее, - это самый ничтожный человек.

Ред дрожит от гнева.

- Если бы я был на месте Джо Маккея, я тоже удрал бы от тебя. Он правильно сделал, что удрал.

Вот он и поругался с сестрой.

- Как ты смеешь говорить такое своей сестре?

- А зачем ему было оставаться? Он получил от тебя, что хотел, и точка.

Сестра с размаху бьет Реда по щеке. В его глазах появляются слезы обиды и гнева. Смахнув их, он смотрит на нее свирепым взглядом.

- Лучше уезжай, - вмешивается мать. - Плохо, когда в семье начинаются драки. Уезжай.

- А как же с работой в шахте? - Ред чувствует, что его решимость ослабла.

- Эрик... - отвечает со вздохом мать. - Когда-нибудь, Ред, ты поймешь, как плохо поступил сегодня. Господь с тобой.

- Человеку нужно уехать. Он здесь как в затхлой норе.

Эти слова не приносят Реду облегчения.

В 1931 году любые поездки и странствия приводили в джунгли бродяжничества.

Но пути туда были разные.

Товарные поезда из Монтаны, через Небраску в Айову.

Поденные работы на фермах.

Сбор урожая и работа на зернохранилищах.

Перевозка навоза.

Ночевка в парках и арест за бродяжничество.

Когда Реда выпускают из окружного исправительного дома, он идет обратно в город, тратит заработанный доллар на хороший обед и пачку сигарет, а вечером устремляется на отходящий из города товарный поезд. Луна серебрит мелькающие с обеих сторон дороги кукурузные поля. Ред устраивается поудобнее на платформе открытого товарного вагона и смотрит в небо. Приблизительно через час на платформу забирается еще один бродяга. У него есть фляжка виски. Они распивают ее и выкуривают сигареты Реда. Потом они ложатся на спину и смотрят на звезды. Небо как бы трепещет в такт покачиваниям и подпрыгиваниям вагона. "Не так уж плохо", - думает Ред.

- Господи, сегодня ведь суббота! - восклицает сосед Реда.

- Ага.

В субботние вечера в шахтерском городке, где жил Ред, в церковном подвале устраивают танцы. Круглые столики покрыты клетчатыми скатертями. За каждым столиком семья: шахтеры, их взрослые сыновья и дочери, жены, бабушки, дедушки и маленькие ребятишки. Некоторые матери приходят сюда даже с младенцами и на глазах у всех кормят их грудью.

Провинция.

Воздух в подвале тяжелый. Вонь. Шахтеры приносят с собой по бутылочке и, напившись, становятся мрачными, угрюмыми. А что еще можно ожидать от усталых людей в конце рабочей недели?

К полуночи шахтеры начинают скандалить со своими женами. Ред хорошо помнит, как отец всегда бранился с матерью, а принадлежавший компании оркестр - скрипка, гитара и пианино - наигрывал в это время какую-нибудь кадриль или польку.

Для парнишки из шахтерского городка интересно и ново напиться в субботу на платформе товарного вагона. Горизонт расширяется на миллионы миль. Кругом серебрятся кукурузные поля.

Джунгли бродяг - это болотистые районы за городом, пустыри, заросшие сорняком, неподалеку от железной дороги. Тут вырастают жалкие грязные лачуги. Крыши сделаны из заржавевших листов гофрированного железа, а через дощатый настил-пол пробивается трава. Большая часть обитателей спит прямо на земле около лачуг, а моется в речушке с коричневой водой, лениво текущей по придорожной болотистой земле. В жаркие дни время ползет медленно. Над мусорными свалками - крупные золотисто-зеленые мухи. В поселке безработных несколько женщин. Ночью Ред и несколько других парней проводят время с ними. Днем - шатание по городу, тщательный осмотр консервных банок на мусорных свалках, попытки выпросить подаяние. Однако чаще всего - простое сидение в тени, разглядывание проходящих поездов и разговоры, разговоры...