Луис Бегли - О Шмидте

Она снова кивнула.

Шмидт опустил руку на прежнее место. Через секунду, взглянув туда, он увидел, что между его рукой и рукой Коринн почти не осталось расстояния. Что дальше?

Не хочешь посмотреть какой-нибудь альбом, пока мы слушаем?

О да. Какой?

Выбери ты.

Здесь у нее тоже уже были свои предпочтения. Без колебаний она сняла с полки альбом с фотографиями Большого Каньона.

Шмидт рассмеялся. Эту книгу хорошо рассматривать вместе. Мне стыдно, что я там не был. Наверное, стоит свозить Шарлотту.

Альбом был большого формата. Коринн открыла его так, что он лег на колени им обоим, и начала переворачивать страницы. Ее платье было без рукавов. Шмидт сделал большой глоток бурбона: он не мог думать ни о чем, кроме этого теплого и пахнущего миндалем плеча. Она рассматривала снимок, изображавший обрыв в пропасть. Показав пальцами на крохотные фигурки туристов верхом на мулах, Коринн спросила:

А мне мсье разрешит поехать?

Я буду на этом настаивать, Коринн. И перестань звать меня мсье. Не хочет ли мсье, не будет ли мсье… Пожалуйста, зови меня Шмидти, как все.

Я не смею.

Да все нормально. Мы в Америке.

Он придвинулся так, что их плечи соприкоснулись, плоть к плоти. Коринн посмотрела на него, и Шмидту показалось, что она краснеет, но как тут скажешь точно?

Что он делает? Неужели клеится к гувернантке? Мыслимо ли, чтобы она это приняла? Катастрофа неизбежна. Ведь это как спать с секретаршей: сначала берешь ее по-скотски на полу, если в офисе нет дивана, а потом уж везде, где придется. В ее однокомнатной квартире в Джексон-Хайтс. Вечером уходишь из конторы за две минуты до нее, в двух кварталах дальше по улице ловишь такси, чтобы коллеги, которые тоже задержались на работе и ждут такси у подъезда, не заметили вас. Шмидт вспомнил дикую историю Калтера, у которого в кармане брюк жена, отдавая в чистку его костюм, нашла использованный презерватив. Вот теперь и он опустился до уровня Калтера.

Можно я буду иногда разговаривать с вами? спросила Коринн. Я такая нерешительная…

Ага, так она просто дразнит его. Шмидт отодвинул свою руку. Разумеется, ответил он, когда захочешь. Шарлотта без ума от тебя, и мы с Мэри тоже очень рады, что нашли тебя. Или это ты нас нашла.

Голос у него вновь пришел в норму. Через секунду он сможет закрыть альбом и подняться с дивана и отправится спать в гостевую комнату. Может быть, прихватит с собой наверх еще один стаканчик бурбона.

Сегодня вы были так добры к мадам. Я наблюдала за вами. Вы ко всем добры. Но, кажется, на меня вы сейчас злитесь.

Вовсе нет. Как я могу? Да и за что на тебя злиться?

Вы злитесь, потому что я вас люблю, а вы боитесь, что об этом узнает мадам. Но она не узнает. Пожалуйста, не волнуйтесь. Вам не о чем волноваться.

Он хотел было рассмеяться ей в лицо, но она потянулась к нему, и ее намерение было так искренне, что Шмидт не рассмеялся, а взял и поцеловал ее. И в тот же момент миндальные руки сплелись у него на шее, и неведомо как она очутилась у него на коленях и всем телом прилипла к нему. Шмидт почувствовал, как она ответила на поцелуй, крепко прижалась губами к его губам, и тут же как будто весь ее язык оказался у него во рту. Прошло несколько секунд, и, ни слова не говоря, чтобы не прерывать поцелуя, она потянула Шмидта за руку и увлекла в свою комнату.

Я падший человек, прошептал он ей.

Через пару недель Мэри решила сопровождать одного из своих авторов в рекламной поездке на Западное побережье: его книга неожиданно стала продвигаться в верхнюю часть списка бестселлеров. Мигрени прекратились: помогло ли волнение, вызванное большим коммерческим успехом, таблетки или отдых, а может, сказались все три фактора сразу, неизвестно, они не особенно задумывались над этим. Было начало августа. Мэри сказала ему, чтобы он брал отпуск, как и собирался, и не менял из-за нее своих планов. Так ей не пришлось беспокоиться, справятся ли Коринн с Шарлоттой одни в Бриджхэмптоне.

Пока Мэри не уехала на Запад, Шмидт каждый вечер ложился с ней в постель. Они отправлялись в спальню сразу после раннего ужина. Таблетки по-прежнему действовали моментально, но Мэри не хотела откладывать прием снотворного и оставлять время на секс: она боялась лежать в постели без сна.

Давай делать это, пока я засыпаю, говорила она ему. Мне нравится так, это уютно. Кажется, я и сплю от этого лучше. А после ты можешь почитать. Хочешь — зажигай лампу, хочешь — спускайся вниз.

Шмидту нравилось и это. Он поворачивал Мэри на бок, прижимался к ее холодным ягодицам, входил в нее и забывался в наслаждении. Вот где поистине волшебная флейта! Воодушевление, граничащее с болью, нарастающее и спадающее по его воле, не нарушаемое ничем до самого апогея. К счастью, храпеть Мэри почти перестала. Шмидт вытирался о простыню, чтобы оставить отметку для Мэри, и, не моясь, на цыпочках спускался вниз.